Стоит ли делить тематику на «свою» и «не свою», на «ватную» и «патриотическую»? Кто сказал, что украинский историк не может написать историю России?

Так уж получилось, что в сферу моих исследовательских интересов попал один из эпизодов Второй мировой, а именно — оборона Одессы в 1941 г. Тема, казалось бы, изученная вдоль и поперек, с полным набором мифов, с разбором каждого дня. И тем не менее... Одна моя хорошая знакомая, узнав, чем я заинтересовался, с удивлением заметила: «Это же «ватная» тема».

Почему тема Второй мировой стала для нее «ватной», у меня особого вопроса не вызвало. Российское победобесие с его парадами, знаменами победы и «георгиевскими» ленточками вышло за рамки пропаганды «общего прошлого» и трансформировалось в квазирелигию, одну из основ легитимации путинского режима.

О том свидетельствует нервная реакция российского политикума на недавние слова Владимира Зеленского, что Польша и польский народ «первыми ощутили на себе последствия преступного сговора тоталитарных режимов».

Казалось бы, Президент Украины не сказал ничего нового и лишь констатировал давно известные факты. Неужели для кого-то сегодня является новостью советско-германский Пакт о ненападении? Или совместный парад Красной Армии и Вермахта в Бресте? Или подписанный уже после четвертого раздела Польши Договор о дружбе и границах?

Так отчего же истерит российский МИД, а его пресс-секретарь Мария Захарова называет Владимира Зеленского «неонацистом»? К чему все эти «с единственной гранатой на фашистские танки», «освободила человечество от коричневой чумы»?

Ну, во-первых, они все же ожидали от нового Президента Украины иной риторики, с признанием выдающейся роли «несокрушимой и легендарной», чего-то про единство народов и прочее. Во-вторых, СССР (а заодно и Россия как самопровозглашенная, но признаваемая наследницей Союза), по сути, назван соучастником в развязывании Второй мировой.

Для Москвы есть разница: кто, что, а главное, когда о ней говорят. Вернее, если по-одесски, «две большие разницы». Для Украины же это очередное подтверждение того, что мы не должны отдавать на откуп русским историю Второй мировой, как, впрочем, и вообще историю.

Спрос на исторические исследования, в первую очередь на популярные исторические исследования, остается стабильным. И не только на книги. На документальные и художественные фильмы, на статьи в интернете, на блоги в соцсетях. И если внутренний спрос не будет удовлетворяться отечественными работами, его заполнят российские статьи, книги и фильмы с соответствующим видением. Почему у нас могут быть хорошие и интересные учебники Вадима Рубеля по истории Азии и Африки, а по истории Российской империи или СССР — нет?

Из всей богатейшей истории Первой мировой войны особого внимания удостаивается Легион Украинских сичевых стрельцов и бои за гору Макивка. Но из числа мобилизованных в австро-венгерскую армию «усусы» составляли только около 1%. А если взять мобилизованных в армию Российской империи, то эта цифра уменьшится до незначимой. И да, кто-либо считал, сколько украинцев в серых шинелях российской армии осталось лежать на склонах Макивки?

Война — это трагедия, война, где участвует разделенная нация, — трагедия вдвойне. Кстати, и здесь судьба украинцев во многом схожа с судьбой польской нации, которая была разделена между тремя империями.

Да и украинское измерение Второй мировой также нельзя сводить к истории ОУН-УПА, в конце концов, нельзя дарить Москве те самые четыре Украинских фронта. Да, есть трудности, связанные с архивами. Большинство их находится в России, и доступ к ним украинских исследователей если не закрыт, то, по крайней мере, ограничен. Но кое-что есть и у нас. Кроме всего прочего, есть возможность привлечь зарубежные источники, польские, венгерские, румынские, немецкие. Без них та самая «правда о войне» будет неполной.

История советского периода от Второй мировой и до развала СССР вообще рискует стать для кого-то «белым пятном», для кого-то — частью эпоса о бесплатных квартирах, тотальной занятости и всеобщем счастье. И это при обилии исторических источников и еще живых очевидцев эпохи.

«Украина — с Россией или без России?» — вот вопрос, который поставила в повестку дня российско-украинская война. Вопрос актуальный, но слишком ограниченный. Речь должна идти о позиционировании Украины в мировом прошлом. И в мировом будущем тоже.