Традиционными источниками производства энергии в течение долгого времени были углеводороды, то есть нефть, газ и уголь. Однако с принятием в 2015 году Парижского соглашения по климату, которое регулирует меры по снижению содержания углекислого газа в атмосфере с 2020 года, ситуация в мире стала меняться. Теперь, помимо того, что источники энергии должны быть надёжными и непрерывными в энергопроизводстве, в идеале они также не должны загрязнять атмосферу углекислым газом.

В то же время растущая радиофобия заставила некоторые развитые страны (например, Германию) закрыть программу строительства новых и не продлевать срок эксплуатации действующих АЭС и заменить атомную электрогенерацию другими видами «зеленой» энергетики. Однако солнечные и ветровые электростанции (СЭС и ВЭС) не позволяют осуществлять стабильное энергообеспечение потребителей и компенсировать суточные и сезонные пики потребления из-за прямой зависимости от условий внешней среды и невозможности аккумуляции больших объёмов электроэнергии. Работа СЭС и ВЭС должна поддерживаться включением их в единую систему с традиционными электрическими станциями — тепловыми, атомными и гидроэлектростанциями. Причём при росте доли СЭС и ВЭС в энергетической системе падают эффективность её регулирования и обеспечение бесперебойной работы. Кроме того, себестоимость электроэнергии солнечной и ветровой генерации примерно в 3 раза дороже вырабатываемой на ТЭС и в 6 раз дороже, нежели продукт атомной генерации.

И уже сегодня экологи Германии бьют тревогу: после закрытия АЭС в стране растёт производство электроэнергии на угле, что резко ухудшает экологическую ситуацию. Кроме того, отказ от атомной энергетики привёл к усилению геополитических вызовов, связанных с тем, что страны, импортирующие природный газ для электрогенерации, оказываются в зависимости от политики экспортирующих его стран.

Чтобы избежать этого, ряд стран от АЭС отказываться не торопится: на территории Китая одновременно строятся 10 энергоблоков, в Индии — 7. АЭС также строят в Финляндии, Венгрии, Бангладеш, ОАЭ, Египте. Если говорить на языке сухих цифр, то на сегодняшний день в 31 стране мира работают 442 ядерных реактора (95 из них — в США), еще 53 строятся.

В русле мировых тенденций

Доля атомной генерации электроэнергии в Украине составляет около 50%. И, судя по всему, она будет расти. Так, согласно утвержденному Кабмином плану, в 2026 году намечено введение в эксплуатацию энергоблоков №3 и №4 на Хмельницкой АЭС. Стоимость проекта — 76,8 млрд. грн.

По подсчетам НАЭК «Энергоатом», введение в эксплуатацию новых мощностей на ХАЭС обеспечит дополнительное ежегодное производство 16,2 млрд. кВт/ч электроэнергии. Годовой доход от продажи электроэнергии новых энергоблоков (без учета НДС) по тарифу 64 копейки за 1 кВт/ч составит 9,8 млрд. грн.

Одесская область и Одесская агломерация нуждаются в планировании, проектировании и создании собственных надёжных источников энергоснабжения. Ближайшие серьёзные электрогенерирующие мощности — Южно-Украинская АЭС и Молдавская ГРЭС расположены за пределами области и в течение 15 лет должны быть выведены из эксплуатации (из-за выработки ресурса реакторов ЮУАЭС и технического износа оборудования МГРЭС). Таким образом, создание на юге Украины собственных мощностей тепловой и (или) атомной электрической генерации является первостепенной стратегической задачей.

Особенно актуальным вопрос энергообеспечения южных регионов Украины становится из-за падения водности рек. Причерноморье относится к зонам с высоким риском опустынивания. В ближайшие 30 лет для водоснабжения Одессы, где эта проблема особенно остра, возможно, придется рассматривать строительство установок опреснения морской воды. Опреснение, независимо от применяемой технологии, требует высоких энергетических затрат, которые могут быть экономически обоснованы и обеспечены только с участием объектов тепловой или атомной генерации. В этой ситуации настало время задуматься о строительстве новых блоков Южно-Украинской АЭС (главного поставщика электроэнергии для черноморских областей Украины) или о выборе других площадок.

Появление новых мощностей и эксплуатация действующих делает еще более актуальным вопрос о качественной подготовке кадров. Этим в Одессе с 1964 года занимается старейшая специализированная кафедра в Украине — кафедра АЭС ОНПУ. Своими знаниями со студентами и аспирантами делятся 10 профессоров и докторов наук.

— Поскольку эксплуатация атомных станций относится к самому высокому классу опасности, заниматься ею должны очень хорошо подготовленные специалисты, — говорит заведующий кафедрой, доктор технических наук, профессор Владимир Кравченко. — Мы с этой задачей справляемся. Два наших выпускника возглавляют Южно-Украинскую и Ровенскую АЭС. Наши бывшие студенты трудятся на всех станциях бывшего Союза, в странах Европы и США. Раньше на курс поступало 175 человек. И без работы выпускники не оставались никогда. Любопытно, что после объединения Германии все наши выпускники, которые когда-то приехали на учебу в Одессу из бывшей ГДР, без какой-либо процедуры подтверждения диплома заняли руководящие должности в атомной энергетике своей страны. Это, думаю, свидетельствует о многом.

Сегодня, правда, разные страны ищут варианты сокращения расходов на обучение специалистов. Это понятно: и оборудование очень дорогое, и времени надо потратить немало. Например, человек, который управляет ядерным реактором, должен лет десять проработать на электростанции. Поэтому отрасль заинтересована в адаптации программы обучения в университете под свои нужды, что может осуществляться в ущерб фундаментальной подготовке.

— В Украине подготовка сотрудников АЭС пока остается очень разносторонней, — продолжает Владимир Кравченко. — Специалисты изучают не только технические дисциплины, но и экономику, финансы, психологию, экологию. В качественном обучении студентов в университетах заинтересовано и руководство атомной отрасли. Так, в прошлом году для студентов старших курсов был организован цикл лекций, в котором все топ-менеджеры, включая президента компании, рассказали о проблемах отрасли и своей деятельности по их решению. Особенно отмечалось, что инженер должен обладать качествами лидера, и что второстепенных, не заслуживающих внимания мелочей в работе АЭС нет.

Уже несколько лет идет процесс корпоратизации отрасли. Мы никуда не уйдем от необходимости привлекать инвесторов. Но условия участия частного капитала (отечественных и зарубежных инвесторов) должны быть четко прописаны. Прежде всего, с учетом необходимости обеспечения максимального уровня безопасности эксплуатации АЭС и высокого уровня ее эффективности. Сегодня на АЭС постоянно работают государственные органы контроля. И с изменением формы собственности атомной станции контроль за ее эксплуатацией должен только усилиться.

Новый вектор развития

Владимир Кравченко говорит о том, что на сегодняшний день в мире работает лишь один реактор на быстрых нейтронах. Это 4-й блок Белоярской АЭС (РФ), запущенный в 2015 году. Даже Франция под давлением «зелёных» закрыла самый мощный реактор этого типа, хотя станция работала рентабельно. Однако сегодня программы развития быстрых реакторов приняты во всех ведущих странах мира, хотя пока преобладают реакторы на тепловых нейтронах, где топливом служит уран-235. Основным достоинством реакторов на быстрых нейтронах считается возможность вовлечь в топливный цикл такие материалы, как уран-238 и торий- 232. Это значительно расширяет топливную базу ядерной энергетики. Благодаря высокой температуре теплоносителя коэффициент полезного действия АЭС с реакторами на быстрых нейтронах выше на 10%, чем у АЭС с реакторами на тепловых нейтронах. Правда, значительно выше и размер капитальных вложений. Пожалуй, это сегодня и сдерживает развитие станций на быстрых нейтронах.

Нельзя не упомянуть и способность этих реакторов решить экологическую проблему: реакторы на быстрых нейтронах позволяют относительно безопасно избавиться от самых активных и долгоживущих изотопов в отработанном ядерном топливе реакторов на тепловых нейтронах, значительно сократив срок его биологической опасности (150 лет хранения вместо тысячелетий). Поэтому будущее атомной энергетики все-таки за станциями на быстрых нейтронах.

Интерес к атомным электростанциям возрастает еще и потому, что тепловые станции выбрасывают в окружающую среду большое количество парниковых газов и золы. И если за рубежом на них устанавливают дорогие газоочистные сооружения, не говоря уже об электрофильтрах для очистки от золы, то у нас этих систем защиты по-прежнему нет. Не производится и очистка дымовых газов от двуокиси азота и серы. Исходя из европейских стандартов, все украинские тепловые станции должны были бы быть остановлены. При нормальной работе АЭС никаких вредных выбросов нет. Поэтому данный вид энергии в ХХI веке постепенно, но все-таки стали относить к экологически чистым.

— Подготовка специалистов для АЭС имеет одну уникальную особенность, — продолжает Владимир Кравченко. — У нас уже на первом курсе заключается трехсторонний договор — студент, вуз, предприятие атомной энергетики, куда выпускник пойдет работать. То есть человек знает, чем он будет заниматься после завершения обучения, курсовые и дипломные работы готовит, исходя из задач, которые стоят перед той АЭС, где ему предстоит начинать профессиональную деятельность. Это здорово дисциплинирует. Знание того, что после окончания вуза идти в торговлю или охрану не придется, а можно будет работать по специальности, мотивирует к учебе лучше всего.

Результаты оценки знаний студентов после каждого семестра отправляются на АЭС. Если кто-то отстал, со станции присылают «желтую карточку» — предупреждение о возможном разрыве контракта. Если выводы не сделаны, уровень знаний остается низким, нерадивому студенту присылают «красную карточку», и контракт аннулируется.

Кроме того, подготовка настолько универсальна, что выпускники могут работать на инженерных должностях в эксплуатации, монтаже и ремонте не только на АЭС, но и на химических, металлургических предприятиях, в портах, на газо- и нефтетранспорте. Это, если хотите, элита технической интеллигенции современной Украины. И государство должно делать все, чтобы ее поддерживать и воспроизводить.