Долго сопротивлялась зима, но весна победила. Тяжело, трудно пробивалась она к людям, но против законов природы не попрёшь. Проснулись от зимнего сна деревья, жизненные соки земли выталкивают на поверхность новорожденную поросль всего живого. Вновь и вновь сила жизни украшает Землю зеленью, ароматами цветений, запахами дождя. Следуя установившейся цикличности в природе, снова наблюдаем рождение чего-то светлого, яркого, лучезарного.

Хотелось бы с радостью встречать этот весенний хоровод красок. Но, правда, если есть силы и возможности видеть и ощущать это прекрасное время. Чаще всё, что вокруг тебя, не замечаешь годами. Потом остановился, оглянулся, ой, а была ли вообще эта жизнь: весна, зима, осень, лето? Всё слилось в один монотонный бег по кругу, жестокую борьбу за выживание.

Итак, весна… Одесский Вавилон — «Привоз». Здесь, как всегда, кипит торговля. Пригревающее солнышко побеждает все запреты карантина. Возле молочного корпуса смешались лотки с молоком, творогом, зеленью и ранней рассадой цветов. Здесь завсегдатаи базара, торговки со стажем, крестьянки и новая разновидность «продавцов» — сельские дети, современные Гавроши.

Чумазые, с нахлобученными на глаза кепками, в них не сразу разберёшь — мальчишки это или девчонки, лет 10—11. Изношенная одежда, истоптанная обувь, которая «просит каши». Стоят не по-детски серьёзные и обращаются ко всем прохожим: «Купите подснежники! Купите. Ведь мы сегодня ничего не продали».

Что это? Простое детское утверждение или мольба к взрослым? Кажется, сама оперетта «Фиалки Монмартра» вышла к нам на улицы Одессы. Но нет. Не оперетта, а наша с вами драма, жестокая жизненная драма, где одну из главных ролей играют наши дети. Им по наследству от тётей и дядей досталась недетская борьба за выживание.

Ещё в конце 90-х одна моя хорошая знакомая арендовала склад под продажу овощей и фруктов. Думала, войдёт в бизнес на год-два, подработает и снова вернётся в юриспруденцию. Ведь за плечами два высших. Вначале пришлось взять в аренду склад, затем взять кредит — выплатить аренду, а потом работать на возврат кредита. Болеть нельзя и в отпуск уйти невозможно. Товар-то скоропортящийся, не подождёт. Без остановки, без больничных, и так все 22 года. Ни мужа, ни детей. А ведь хороша собой, умна, но годы… «Наши годы, как птицы летят…». Только в январе, когда ковид положил на «лопатки», пришлось уйти на удалёнку и взять себе подмену. Не реабилитировавшись после тяжёлой болезни, снова в бой. Поставщики и покупатели торопят. Клиентов нельзя терять, твою нишу могут занять другие. А на дворе новая весна — опять везут турецкую клубнику, огурцы и помидоры…

В новом многоэтажном доме на улице Довженко есть подвальчик. Его знают все, живущие в этом районе. К швеям, двум молодым приветливым девушкам, всегда очередь. В последнее время люди всё чаще прибегают к ремонту одежды. А мастерицы не отказывают в любых сложных вариантах и работают с 8.00 до 20.00 и для удобства клиентов даже в субботу. Им бы на танцы, на свидания ходить, любить и рожать детей. Вместо этого тяжёлый труд изо дня в день, в прямом смысле, не поднимая головы от швейной машинки.

Без остановки молодость борется за выживание. Выпрыгнуть хоть на минуту из этого мчащегося локомотива современной жизни невозможно. Остановка — смерти подобна. Аренда подвала, как говорится, «без окон, без дверей», но в дорогом районе города, стоит немалых денег и постоянно растёт. Как ни работай, всё не угнаться за темпом жизни, в которую нас окунули.

Зима в этом году выдалась для нас, одесситов, достаточно снежная, не то, что прошлая. Были даже заносы. В один из таких холодных заснеженных дней довелось мне добираться домой издалека, из района Западного кладбища. Пыталась вызвать такси — не едет. Говорят — ждите. А как ждать, когда уже околеваю. На моё счастье, вызвался один, приехал. Машинка маленькая, компактная, удивило меня, как она смогла доехать сюда по этим буеракам. Когда села в салон и познакомилась с её хозяином — водителем Володей, удивилась ещё больше. Сразу разговорились.

Собеседник попался хороший. Владимир, несмотря на все жизненные передряги, — открытый миру человек. Вначале, как гостеприимный и заботливый хозяин дома, он включил обогрев моего сиденья и с восхищением стал делиться со мной преимуществами электромобилей. От него я узнала, что его электромобиль «Nissan» — очень экономичная машина. Всего 9 гривен стоит ему проезд 100 км пути. Во-вторых, он не только карабкается по лестнице выживания в этом мире, работая таксистом, но и борется за чистоту окружающей среды. Но главная причина приобретения железного коня на электричестве — это месть нефтяным магнатам.

— Мне 42 года, за всю мою сознательную жизнь у меня было три машины, — продолжал Владимир. — Все они работали на бензине. А когда после Майдана пошла настоящая дуриловка и обворовывание народа, я решил — ни копейки своих кровных в копилку бензиновых олигархов не давать. И поменял свои две старенькие на мою семилетнюю, можно сказать, юную «ласточку».

Так слово за слово я узнала, что Владимир — бывший моряк. В молодости довелось побывать во многих странах, многое увидеть и от старших бывалых товарищей многое узнать. Может, ходил бы по морям и океанам до сих пор, но заболела мама. Надо было присматривать и лечить. Так оказался в строительной фирме, на стройке. Здесь с ним случилась беда. Упал с 21-го этажа строящегося дома и приземлился на 15-м. Остался жив. Но отхаживать врачам и родным пришлось его долго.

Про таких говорят — «родился в рубашке». Компания заплатила за реанимацию. И за это спасибо. Ну, а дальше он выкарабкивался сам.

— Теперь вот без двух рёбер колымлю на моей кормилице, — смеётся «владеющий миром».

Как уже давней знакомой, он поведал мне, что живёт под Одессой, в посёлке Дачное, но не в доме, а в гараже. После смерти мамы ему достался участок с домом-развалюхой. Разобрав стены, построил гараж. И теперь они с женой используют койко-место автомобиля, как своё спальное. Окон, правда, там нет, зато прошлым летом он провёл канализацию и воду.

Пока стояли в пробке на Киевской трассе, он с азартом и безнадёжным оптимизмом всё рассказывал мне, какого прогресса достигла его семья за последние два года. Долгое время они жили на съёмной квартире, отдавая шесть тысяч в месяц. Теперь всё, что он зарабатывает в такси, экономя на бензине, и освободившиеся шесть тысяч плюс кредит, они вкладывают в строительство нового дома. Уже даже солнечные батареи купили.

— Правда, у жены обнаружили рак, — как бы невзначай обмолвился Владимир. И тут же добавил:

— Но мы лечимся и, конечно, победим!

— А дети у вас есть? — осторожно спросила я.

— Сыну нашему 13 лет, — и голос его дрогнул, но чувствовалось, что он взял себя в руки. — У родителей жены живёт в Татарбунарском районе. Сложно им с ним — подросток. Наушники в уши вставит, и ему ничего не надо. Всё, как у всех сегодня. Меня только слушает. Пока… Жалко мне его. Я в жизни что-то ещё увидел, а что увидит он?

Под этот риторический вопрос мы подъехали к моему дому. Но выходить не хотелось. Не потому, что за окном автомобиля было промозгло и неуютно. Просто надо было больше подзарядиться неуёмным оптимизмом, энергией этого человека, его внутренней силой и всепобеждающей, не сдающейся верой, надеждой и любовью. На что сегодня только и остаётся уповать нам с вами…

Ну, а кто из молодого поколения устал бороться за выживание на Родине, потерял эту самую веру, надежду, перестал искать пророка в своём отечестве, ищет его за границей, следуя советам наших депутатов — «надо валить из этой страны».

Наша с вами землячка Екатерина в 2013 году окончила Одесскую межрегиональную академию управления персоналом. На последнем курсе вуза вышла замуж, забеременела, родила. Получить вовремя диплом не успела. А потом молодой маме нужно было выложить 800 долларов, чтобы забрать заработанный ею документ о высшем образовании. Не было у неё таких денег. И осталась она недипломированным специалистом.

Пока рос ребёнок — мыкалась по разным неквалифицированным работам. Упаковщица, уборщица, главное, чтобы рабочее время подходило для матери-одиночки. Когда официально развелась с мужем, совсем худо стало. Полгода ждала алименты. К тому времени умерла мама — её поддержка и опора. Как часто бывает в семьях, «пришла беда — отворяй ворота». За мамой сразу ушёл из этой жизни отец, который проживал в США, с другой семьёй. Но Катя до его смерти успела оформить документы для выезда в Израиль. Поняла, что сыну надо дать лучшую жизнь, чем была у неё в Украине.

Сегодня она гражданка Израиля, много трудится, как говорится, на непрестижных работах в социальной сфере. Ухаживает за пожилыми людьми, убирает в богатых домах, получает 400 шекелей в час (в гривнях это 3200). Поэтому ей выгодно подольше и тщательнее вытирать пыль, до блеска мыть полы. Работает старое изречение: «время — деньги». Живёт она с ребёнком на съёмной жилплощади, которая обходится ей в 2200 шекелей в месяц (в гривнях около 18 тысяч). Но государство вновь прибывшим обязуется два года выплачивать ежемесячное пособие, и всё это время её опекают волонтёры.

Бесплатное медицинское обслуживание ей тоже положено, но зубы приезжает лечить в Одессу, там не по карману. Для ребёнка матери-одиночки существуют привилегии в оплате садика, школы и всех развивающих кружков, спортивных групп. Почти так, как было в СССР.

В начале года у Кати умерла бабушка, последний родной человек в Одессе. В карантин она вырвалась и приехала проститься с ней. Вернуться в Израиль смогла только через месяц. Ждала открытия границ. Очень нервничала. Каждый день она теряла работу, а значит, деньги. Наш современный мир постепенно превращает человека в игральный автомат, в машину зарабатывания денег. Вначале золотой телец, без него никуда, потом всё остальное — чувства, дети, душа, здоровье, созерцание красоты мира, если останутся силы. Но Катя довольна, что в свои 28 изменила свою жизнь…

А может, стоит на всё забить! Уйти в нирвану, жить за счёт накоплений родителей. Так поступила одна влюблённая пара из Харькова. Они, не найдя в своей голове ничего умнее, сковали себя одной массивной железной цепью для проверки любви на прочность. Так заявили они журналистам. Вместе спать, ходить вместе в туалет, кушать, одеваться, раздеваться, вести совместный быт. А работать как? Вот такие попугаи-неразлучники-иждивенцы, приковавшие свои тела железом, после чего остаются лишь мимолётный пиар и кроваво-синие мозоли, не от труда, а от дурости.

Следующие мои герои совсем из другой истории. Часто вижу юное женское создание, лет 18 и рядом с ней парня чуть постарше. Эта пара каждый день приходит, как на работу, на проверку мусорных баков возле Мавританской арки, входа на пляж Отрада. Я часто вижу там людей без определённого места жительства, опустившихся бомжей. Но эта пара особенная. Грациозная девушка напоминает мне одну из героинь повести «Земля Санникова», Аннуир из племени анкилонов, и парень — красавец-бородач.

По тому, как они внимательно осматривают выброшенные в альтфатер вещи, бережно их сортируют и складывают в аккуратную стопочку, понятно, они воспитаны педантами и аккуратистами. Пусть судьба поступила с ними жестоко, выставив за дверь нормальной человеческой жизни, они, покорившиеся ей, не теряют своего лица. После празднования Международного женского дня в мусорных баках осталось много завявших цветов в горшках, в букетах. Видели бы вы, как любовалась и радовалась эта девчушка розам, тюльпанам, преподнесённым ей молодым бородачом! Не видя ничего в этой жизни другого, она ценит даже эту увядшую красоту, сохраняя любовь ко всему прекрасному.

Человек посредством своего бытия творит мир, в котором живёт, и зависит от условий своего существования. Какой же будет наш мир завтра, после нас, если условия нашего существования — это движение в хаосе «демократических реформ, которым нет альтернативы», и оно запрограммировано новым миропорядком.

Кто будет спасать и строить новую страну, новую Украину? Он и наши отверженные герои? Им не до Украины. Им бы остаться на плаву. Так кто же тогда спасёт нас? Есть избранные, готовые перевернуть наш мир, и, к сожалению, у них хорошо получается. Они строят то, что им заказали наши «великодушные друзья», не общество процветания, о котором мы говорим 30 лет, а общество истребления.

Но сдаваться рано. Будем следовать истории двух лягушек, попавших в крынку с молоком. Ведь та, что сдалась и перестала барахтаться, уже давно утонула. А вот вторая не только своими лапками взбила из молока масло, но и выжила. Ну, что ж — барахтаемся и взбиваем, несмотря ни на что!