Продолжаем знакомить читателей с сокровищами одесских музеев.

Невозможно подсчитать, сколько картин было утрачено во время войн, стихийных бедствий или других событий. И потомки никогда не узнали бы, как они выглядели, если бы не копии, созданные художниками или граверами.

Так, благодаря гравюре, которая находится в фондах Одесского музея западного и восточного искусства, можно иметь представление о погибшей картине «Таинство покаяния» знаменитого французского художника XVII века Никола Пуссена.

Большую часть своей жизни Пуссен провел в Италии, приехав в эту страну, чтобы изучить античное и ренессансное искусство. В Риме художник обосновался весной 1624 года. Здесь он делает зарисовки и обмеры античных статуй, изучает творчество Рафаэля и Тициана, овладевает техникой монументальной живописи. Именно в этот период формируется его стиль, приобретает черты классицизма, одним из эталонов которого Пуссен считается до сих пор.

Постепенно у художника появляется круг покровителей, среди Джулио Роспильйози — будущий папа Римский Клемент IX. Но главным патроном Пуссена стал Кассиано даль Поццо — выдающийся знаток римской античности и коллекционер. В середине 1630-х годов он заказал художнику серию картин «Семь таинств».

В католической церкви этими таинствами являются: крещение, конфирмация, святое причащение, покаяние, брак, соборование и рукоположение. Разрабатывая сюжеты картин, Пуссен проиллюстрировал каждое таинство или эпизодом из Нового Завета, или сценой из эпохи раннего христианства. Например, для картины «Рукоположение» был выбран эпизод вручения ключей апостолу Петру, в «Соборовании», как и в «Крещении», персонажи носят древнеримские одежды, таинство брака трактуется как обручение Иосифа и Марии, а «Причастие» — как изображение Тайной вечери.

Наш рассказ — о картине «Таинство покаяния».

В ней художник обратился к евангельскому рассказу о том, как фарисей Симон из любопытства к новому пророку пригласил Христа в свой дом на ужин. Когда тот пришел, следом появилась известная блудница. Она накануне слушала Христа, его слово произвело на ее заблудшую душу настолько сильное впечатление, что она решила оставить порочную жизнь. Войдя в комнату, женщина склонилась к Спасителю, и потоки покаянных слез полились из ее глаз. Слезы стекали на не омытые от дорожной пыли ноги Христа, которые женщина вытирала своими длинными волосами и даже целовала. Её слезы были для Христа дороже всякого богатства, поэтому он простил ей грехи и отпустил с миром.

В «Таинстве покаяния» персонажи находятся в декорациях античного Рима, они расположились на ложах с трех сторон от обеденного стола, как было принято в те времена, на открытой лоджии с коринфскими колоннами. Пуссен стал первым художником, который показал церковные таинства в историческом стиле, как часть церковной практики ранних христиан.

Серия «Семь таинств» имела большой успех. Пуссен повторил ее еще раз, в 1644–1648 гг. Написав семь новых полотен для французского коллекционера, своего покровителя и друга Поля Фреара де Шантелу (сейчас они хранятся в Национальной галерее Шотландии в Эдинбурге).

Первая серия «Семь таинств» оставалась в Италии в собственности семьи Кассиано даль Поццо до конца XVIII в. Когда ее захотел приобрести известный английский коллекционер сэр Роберт Уолпол, на сделку наложил запрет лично папа Римский, который заявил, что эти картины являются национальным достоянием Италии.

Но история имела неожиданное продолжение. В 1785 году при посредничестве некоего Джеймса Байерса картины были заменены копиями, а оригиналы Пуссена тайно вывезли в Англию, где их приобрел Чарльз Мэннерс, четвертый герцог Ратленд. Вскоре подделку раскрыли, разразился большой скандал, но новый владелец картины не вернул.

Сегодня пять из семи полотен, как и раньше, находятся в собственности герцогов Ратленд. В 1946 году «Крещение» было продано американскому фонду Самюэля Кресса, который передал его Национальной галерее искусств Вашингтона.

А вот «Покаяние» постигла печальная участь: картина сгорела в 1816 году во время пожара в замке Бельвуар, где находилась вся серия. В открытых источниках указывается, что потерянная работа известна благодаря двум живописным копиям и гравюре Жана Дюге, родного брата жены Никола Пуссена.