В прошедшее воскресенье погода побаловала херсонцев чудным солнечным деньком. Запоздалая весна наконец-то обозначила свое писутствие не только на календаре. Горожане массово отправились отдыхать “на природу” – кто в Гидропарк, кто на берег реки Веревчиной в Шуменском, кто – открывать дачный сезон. Увы, многих ждало разочарование. В Гидропарке отдохнуть было негде.

Произошедший накануне пожар превратил Малый Потемкинский осторов в сплошное пепелище. Весь день пылали тростниковые заросли и на Веревчиной, на Большом Потемкинском, в окрестностях Цюрупинска и Голой Пристани, – везде, где накануне уже побывали “отдыхающие”.

Зимний кошмар

Эта беда повторяется почти каждый год. В конце зимы или в самом начале весны, когда еще стоят морозы, в плавнях возникают пожары. В безветренную погоду огонь еще может остановиться сам собой, дойдя до протоки или плавневого озера. Ну а если поднимается ветер, то многометровая стена ревущего огня со скоростью локомотива движется, уничтожая все на своем пути, перепрыгивая через протоки, поджигая дачные домики, повреждая коммуникации в плавнях. Это настоящая экологическая катастрофа. Сложно придумать более разрушительный фактор для природы наших Нижнеднепровских плавней. На протяжении многих миллионов лет здесь не было пожаров. В конце весны и летом, когда случаются грозы и молния может поджечь дерево, в плавнях уже нечему гореть. Зеленая, сочная, влажная стена тростника (“камыша”, как у нас его называют) остановит и заряд напалма. А зимой, когда растительность высыхает и может гореть, – гроз уже не бывает. В дикой природе сухой тростник просто некому и нечему поджигать! Поэтому природа плавней совершенно беззащитна перед огнем. Она с ним никогда не сталкивалась в прошлом!

Пожары – хорошо это или плохо?

Пожар, вообще, нормальное природное явление. Но только не в плавнях! В степи и в лесу природные пожары бушевали на протяжении всей геологической истории земли. В древних слоях палеонтологи находят ископаемые “слитки” расплавленного песка – следы от удара древних молний. (У нас такие необычные предметы попадаются на верхушках песчаных кучугур, но это работа современных гроз.) Поэтому пожары в асканийской степи, из которых херсонские журналисты склонны раздувать сенсацию, на самом деле особой опасности для природы не представляют. Животный и растительный мир степей отлично приспособлен к природным пожарам и быстро восстанавливается. Мало того, некоторые животные и растения многие годы ждут пожара. Так, поражающие своей красотой ковры цветущих тюльпанов до горизонта (на островах Сиваша) можно сфотографировать только после степных пожаров, когда у диких тюльпанов начинается период буйного цветения. То же касается лесов. После катастрофического верхового пожара 2007 года уже через два месяца сгоревшие березовые леса в Цюрупинском районе дали мощную корневую поросль. Даже там, где от чудовищной температуры песок спекся в корку, выжила корневая система всех лиственных деревьев. Погибли только посаженные людьми сосны, которые здесь никогда и не росли раньше. Уже через три года после пожара молодые березовые леса восстановились на всей своей площади.

Разрушение системы

Другое дело наши плавни. Здесь пожары несут тотальное уничтожение всего живого, кроме разве что самого тростника. Полноценная экосистема не восстанавливается на сгоревших участках и за десятки лет. Коллосально падает продуктивность тростниковых болот – меньше становится рыбы, раков, дичи. Регулярно бывающие в плавнях рыбаки и охотники знают, что в глубине тростникового болота, где давно не было пожаров, на каждом шагу встречаются кочки с пучком осоки на верхушке. Кочки поднимаются над уровнем воды даже если глубина болота – по пояс. Это островки жизни в болоте. На них растет мята, гнездятся птицы, с кочки на кочку перелетают фазаны, здесь нерестится рыба. В кочках поселяются насекомые и дождевые черви, которые кормят собой рыбу, раков, птиц. В экологии кочки – это классический пример возникновения биоразнообразия в монокультуре доминирующего вида, в нашем случае – тростника. Зимние пожары никак не вредят тростнику, но тотально убивают кочки и все живое в них. После огня тростниковое болото превращается в экологическую пустыню. Плюс еще одно страшное последствие пожаров – гибель древьев и кустарников. После пожара исчезают заросли ежевики, которые кормят массу обитателей плавней, от фазанов до кабанов. Меньше становится кустарниковой ивы, калины, гибнут деревья.

Виновники

Виновником пожаров в плавнях стопроцентно являются люди. Чаще всего – отдыхающие . Тростник загорается от непотушенного “по пьяни” костра или намеренно поджигается из хулиганских мотивов. Впрочем, есть и “профессионалы”. Селяне выжигают плавни там, где заготавливают тростник на маты. У рыбоохраны – это лучший способ “достать” браконьера, увиливающего от обязательной мзды бригадиру. Инспекторы даже выработали фирменный способ поджога – с помощью ракетницы. Увы, понять, что в результате таких действий той же рыбы станет в десять раз меньше, мозгов не хватает. Дачники жгут в плавнях мусор, невзирая на ветер. Ну а главная причина – это общая деградация государственной власти в Украине вследствие тотальной коррупции. Поджигатели найдутся всегда, но это не значит, что плавни можно не тушить. Увы, сейчас чиновник, заплативший за должность и создающий коррупционный финансовый поток в сторону министерства, считает что он обществу уже ничего не должен. А “отмазка” от работы всегда найдется – нет финансирования, нет кадров, нет техники. В последние десятилетия с пожарами в плавнях практически не борются. Именно поэтому дорожает днепровская рыба, мельчают раки, исчезает кабан и утка, и даже фазана и лысухи в последние годы стало меньше. А самое страшное, пожар стали воспринимать как норму. Кое-кто даже “сдуру” радуется, мол “камыш лучше вырастет”. А ведь было время, когда огонь на некоторое время удалось обуздать. Тогда, в 90-е годы, руководителем Херсонского лесхоза был Валентин Слюсаренко. Вместе с начальником облуправления лесного хозяйства Станиславом Руденко они попробовали решить проблему комплексно. На поджигателей устраивались настоящие облавы. Пожары тушили. Для этого арендовали пожарные катера в морпорту. Планировали закупить суда на воздушной подушке. И к любому возгоранию относились как к ЧП.

Сейчас же, глядя на испепеленные поляны гидропарка, думаешь: а зачем у нас существует министерство по чрезвычайным ситуациям. Неужели столб дыма, видимый за десятки километров, в том числе и из офиса облуправления – это не “чрезвычайная ситуация”, на которую надо реагировать. Зечем нужны природоохранная прокуратура, экологическая инспекция, управление охраны окружающей среды? Вся эта прорва высокооплачиваемых чиновников, не способных не то что решить проблему, но даже задуматься о том, что именно для этого они и существуют . Ясно лишь одно: горящие плавни сигнализируют о том, что власть у нас в городе и в области фактически не работает.