В первый день весны суд Центрального района города Николаева огласил приговор по делу о так называемых оборотнях в погонах. Согласно решению суда, трое бывших милиционеров — Виталий Бобрик, Вадим Зайченко и Артем Белявский были признаны виновными в совершении целого букета преступлений. Казалось бы, можно порадоваться, что николаевская Фемида проявила принципиальность и сурово покарала тех, кто запятнал честь милицейского мундира. Между тем, существует немало фактов, которые заставляют усомниться в справедливости вынесенного приговора.

Кому «похороны», а кому праздник

В день оглашения судебного вердикта в помещении суда с самого утра было очень людно. Узнать о судьбе правоохранителей, кроме родственников обвиняемых, пришло много действующих сотрудников милиции. На лицах стражей порядка легко читалось сочувствие к коллегам, которые уже и коллегами для них давно не являются.

Настроение, витавшее среди родственников и знакомых подсудимых, было тягостным. Как будто предчувствуя суровость приговора, люди в основном молчали, а если й говорили, то негромко, обмениваясь короткими сухими фразами. Все это очень напоминало атмосферу чьих-то похорон.

Совершенно иначе выглядели жертвы подсудимых. Денис Жело и Роман Тюфанов излучали благодушие. Их товарищи, пришедшие в суд, тоже вели себя раскованно: оживленно болтали, периодически оглашая коридор взрывами смеха. Глядя на эту веселую публику, можно было подумать, что находишься не в суде накануне вынесения приговора, а где-то на гульбище.

Приговор, зачитанный немыслимой скороговоркой судьей Рудяком, был суров. Больше всех досталось 28-летнему Виталию Бобрику. Его, бывшего участкового милиционера Центрального РОВД, суд приговорил к восьми годам и шести месяцам лишения свободы. Бывшего старлея признали виновным по пяти статьям уголовного кодекса, среди которых: пытки, вымогательство и получение взятки, злоупотребление и превышение власти, подлог. Вину Вадима Зайченко, бывшего опера угрозыска из того же райотдела, суд также посчитал доказанной, с единственным отличием: его не обвиняли в получении взятки. Соответственно, получил он ровно на год меньше. Больше всех «повезло» тоже бывшему оперу Артему Белявскому, которому вменили в вину «всего» три статьи УК и наказали пятью годами лишения свободы, определив при этом три года условно.

Доверчивый охранник

А началась эта история ровно два года назад. Тогда в один из мартовских дней сотрудник государственной службы охраны Дмитрий Гайченко решил немного гульнуть. В одном из баров микрорайона Северный он заказал себе пива и вместе со случайным собутыльником стал коротать время. Неожиданно культурный отдых Гайченко прервал охранник питейного заведения, потребовавший расплатиться с заказом. Денег, чтобы рассчитаться, у Дмитрия не хватало, поэтому недостающее он пообещал принести, сняв средства в банкомате. При этом, то ли спьяну, то ли в знак уважения к труду «коллеги», толи еще по какой причине (ныне Гайченко утверждает, что плохо помнит), он отдал в залог охраннику оба(!) своих телефона, а сам пошел в банкомат, снимать недостающую сумму. Когда вернулся с деньгами, то охранника с телефонами уже не было. Причем, со слов бармена оказалось, что охранник-то был липовый.

Потерять одновременно два мобильника, один из которых был почти новым и достаточно дорогим, событие неприятное. Посему уже на следующий день незадачливый выпивоха написал заявление в милицию.

К удивлению Гайченко. мнимого охранника стражи порядка нашли уже через несколько дней. Им оказался Денис Жело -30-летний неработающий житель Терновки. Причем украденные телефоны у злоумышленника нашли, поэтому отпираться в содеянном тот не стал. В итоге в милиции ему оформили явку с повинной, по-видимому, решив, что дело в шляпе.

Неожиданный поворот

Сотрудниками Центрального РОВД, за считанные дни раскрывшими преступление, были Виталий Бобрик, Вадим Зайченко и Артем Белявский. Для них простое дело неожиданно обернулось серьезными неприятностями.

Оказалось, что друг Жело — некий Тюфанов (осужденный, кстати, в 2008 году условно за хулиганство) подал в прокуратуру Центрального района заявление о том, что милиционеры Бобрик и Зайченко, якобы, его избили, заставив оклеветать товарища.

Кроме физических издевательств, правоохранители, по свидетельству Тюфанова, потребовали от него взятку в размере полторы тысячи долларов. Отдел внутреннего расследования Николаевского УВД провел проверку и инициировал перед прокуратурой необходимость задержания своих «отличившихся» коллег. Перед задержанием всем троим предложили написать заявление об увольнении из органов. Как только молодые офицеры это сделали, их в тот же день арестовали.

Кто преступники, а кто жертва?

- Это не суд, а судилище, — характеризует закончившийся недавно процесс над бывшими милиционерами адвокат Виталия Бобрика Сергей Безушко. Человек, который много лет отдал

службе в милиции, до сих пор не может понять: каким образом такое «сырое» дело вообще могло дойти до суда?

- Если бы в мои времена кто-то из сыщиков предоставил прокуратуре подобные «доказательства» чьей-то вины, то их бы сочли недостаточными, а дело отправили бы назад на дорасследование, — убежден адвокат.

По мнению правоведа, который, к слову, является и опытным практиком в применении уголовного права, и его теоретиком (уже десять лет преподает юриспруденцию водном из учебных заведений Николаева), суд нарушил три основных принципа доказательств.

Первое, для определения виновности подсудимого доказательств его вины должно быть достаточно. Второе, они должны быть получены из надежных источников, законным путем и при «этом быть достоверными. Третье, доказательства должны быть объективными.

А то, что в данном деле ни один из указанных принципов не был соблюден, Сергей Викторович демонстрирует следующими фактами.

Так, судмедэкспертиза, назначенная прокуратурой для освидетельствования Тюфанова, выявила у того «повреждения в виде кровоподтеков в области козелков ушных раковин, ссадин в области лба справа продолговатой формы, ссадин в области лучезапястных суставов на сгибательной и разгибательной поверхности». И все.

При этом Тюфанов и на следствии, и на суде указывал, что Бобрик и Зайченко жестоко били его, нанеся в общей сложности больше двадцати ударов. Мало того, что его лежащего избивали, еще и на руки, скованные наручниками, Бобрик один раз со всей силы прыгнул.

- Как после таких жестоких издевательств у жертвы остались всего легкие телесные повреждения? — удивляется адвокат. Между тем, по глубокому убеждению Безушко, в действительности после подобного применения силы следов было бы не в пример больше. Представить только, что случилось бы со скованными руками Тюфанова, если бы Бобрик (весящий более 90 кг) прыгнул на них?!

Кроме того, адвокат обращает внимание, что его подзащитный хороший спортсмен, много лет занимавшийся каратэ. Если бы он бил со всей силы руками и ногами лежащего Тюфанова, то у последнего остались бы не легкие ссадины, а были бы переломаны ребра или отбиты почки вкупе с селезенкой.

Но самое интересное впереди. Оказывается, в ночь на 24 марта 2008 года жестоко «избитый» Тюфанов вызвал к себе домой скорую помощь. Прибывшая врач Л. Ковальчук записала в карточке следующее: «Со слов больного, 22.03 его избили на Северном неизвестные. Жалобы на головокружение, боль во всем теле. Общее состояние удовлетворительное. Кожные покровы обычной окраски. Тоны сердца ритмичные, ясные, АД 130/90 мм рт.ст. Пульс 80 ударов в минуту хорошего наполнения. Дыхание везикулярное. Живот мягкий, при пальпации слегка болезненный, в эпигастральной области телесных повреждений не обнаружено».

При этом на следующий день судмедэксперт уже обнаружил у Тюфанова упоминавшиеся ранее следы побоев.

Еще одно обстоятельство, которое вызывает у защиты настоящее недоумение, — это обвинения Бобрика в вымогательстве и получении взятки в 400 долларов (сперва Жело называл сумму в полторы тысячи у.е.). Как известно, обвинение в данном преступлении требует особого способа доказательства. Обычно правоохранители используют для этого меченые купюры. Здесь же все доказательство было построено на... диктофонной записи, сделанной самим Жело, якобы, во время беседы с Бобриком. Примечательно, что экспертиза этого самого главного доказательства получения взятки почему-то вообще не была проведена!

Кроме того, суд, несмотря на требования адвокатов, не истребовал у мобильных операторов связи распечатки телефонных звонков, совершенных Жело с чужих телефонов. Данное обстоятельство, по мнению Безушко, подтвердило бы факт того, что чужие телефоны оказались у него не случайно. Но в деле по обвинению милиционеров Жело проходил основным (!) свидетелем, и, возможно, поэтому то, как у него оказались два чужих мобильника, никого больше не интересовало.

В заключение Сергей Безушко обращает внимание на то, что во время судебного процесса были грубо нарушены положения Европейской конвенции «О защите прав и свобод граждан», к которой Украина в свое время присоединилась. Согласно этому правоутверждающему документу, обвиняемый в уголовном процессе имеет право требовать вызова свидетелей защиты. Но во время данного процесса в праве вызвать трех важных свидетелей защиты суд вообще отказал. Кроме того, ни подсудимому Бобрику, ни его адвокату не давали возможности даже ознакомиться с делом.

Признание как царица доказательств

Впрочем, справедливости ради следует отметить, что в этом деле у обвинения все-таки был один очень весомый аргумент, а именно признание одного из обвиняемых — Артема Белявского. Не обвиняя товарищей в истязаниях Тюфанова, он сознался, что дело было сфабриковано. Интересно, не за это ли признание он отделался условным сроком?

Вообще-то, разойтись «по-хорошему» всем троим обвиняемым милиционерам предлагали, по словам родителей Бобрика, с самого начала. Для этого, якобы, необходимо было... уплатить кому надо 25 тысяч долларов(!?). Первым, кто наотрез отказался даже говорить о деньгах, был Виталий Бобрик. Он был убежден в своей невиновности, потому и родителям наказал, чтоб даже не думали о таком решении проблемы.

Кроме всего прочего, серьезное удивление вызывает то, как долго суд разбирался в этом деле (более полутора лет), между тем некоторые очевидные недостатки и противоречия в доказательствах вины со стороны обвинения так и оставил без внимания. Кстати, за два года, которые бывшие стражи порядка провели за решеткой, у них произошли изменения в личной жизни. Так, Вадима Зайченко успела бросить жена, после чего другая девушка пожелала стать (и стала) его второй половинкой.

И последнее. Случаи незаконных действий украинских правоохранителей периодически становятся объектами внимания национальных СМ И. Посему, утверждать, что такой проблемы у нас не существует, никто, наверное, не рискнет. А раз так, то и бороться с подобными явлениями правоохранители должны самым серьезным образом. Вот только в погоне за очередными показателями, может, не стоит забывать, что в каждом конкретном случае речь идет о человеческой судьбе, поэтому доказательства вины не должны вызывать даже тени сомнения. По-видимому, здесь уместно помнить краеугольный принцип правосудия, который гласит: лучше не наказать виновного, чем наказать невиновного.

Надеемся, что апелляционный суд Николаевской области, куда защитники подали апелляцию, сможет ответить на все те вопросы, на которые не смог ответить суд первой инстанции, и расставить все точки над і в этом непростом деле.