Состоялось очередное судебное заседание по делу Мгера Гарутюняна, задержанного в мае прошлого года. Напомним: Известного в городе бизнесмена обвиняют в «превышении служебных полномочий, повлекших тяжкие последствия» по части 3 статьи 365 УК Украины. Якобы при проведении строительных работ предприниматель Гарутюнян разрушил сарай, принадлежащий некоему Григорьеву. Помещение деревянного сарая, построенного несколько десятилетий назад, экспертиза оценила в 66 тысяч 909 гривен. Исходя из суммы нанесенного «в особо крупных» размерах ущерба, Гарутюняну и предъявили обвинение по самой жесткой части статьи, наказание по ней предусматривается в виде лишения свободы сроком от семи до десяти лет.

Но с самого начала было понятно, что нанесенный ущерб явно завышен, а третья часть статьи 365 что называется, «притянута за уши», чтобы хоть как-то оправдать заключение обвиняемого под стражу. В принципе, это доказало и вчерашнее судебное заседание, в ходе которого в качестве свидетеля была допрошена эксперт, проводившая оценку «разрушенного» сарая. По мере того, как эксперт давала показания, один из ключевых пунктов обвинения — «особо крупные размеры ущерба» — просто развалился на глазах.

Как следовало со слов опрошенного эксперта, оценка производилась исключительно на основании инвентаризационного дела БТИ.

- Мы не смогли осмотреть домовладение, поскольку не смогли попасть за забор, ограждающий домовладение,- пояснила суду эксперт. — Кроме документов при подсчете нанесенного ущерба использовались фотографии земельного участка, сделанные сотрудниками УБЭПа с крыши «СИТИ-центра», находящегося через дорогу от спорного домовладения...

Так насколько объективной и точной может быть оценка, сделанная по фотографиям и техническому паспорту? Сумма ущерба в 66 тысяч гривен явно вызывает сомнение — и это стало очевидным всем участникам судебного заседания. К тому же адвокаты Гарутюняна заказали исследование по определению размера материального ущерба, нанесенного потерпевшему. По результатам исследования было дано заключение, что сумма ущерба составляет 1983 грн. 40 копеек, а балансовая стоимость поврежденного имущества, согласно оценке БТИ, и вовсе составляет 121 гривну!

Однако все сказанное выше — сущие мелочи по сравнению с тем, что дополнительно обнаружилось в ходе судебного заседания. Оказалось, что 66 тысяч гривен нанесенного ущерба — это оценка не только «разрушенного» сарая — сюда эксперт самостоятельно включил еще и ущерб за... снос зеленых насаждений. Стоимость ущерба за, якобы, снесенные зеленые насаждения, по мнению эксперта ,оценивается в сумму 20 тыс. гривен! При этом сама эксперт в суде заявила, что каких-либо документов или актов, подтверждающих наличие тех самых насаждений, ей не предоставлялось, ссылок ни в каких инвентаризационных документах на эти насаждения не существует. А оценку она делала... со слов потерпевшего! То есть были ли там на самом деле какие-то деревья, если были, то в каком состоянии, какие породы, диаметр ствола (а именно исходя из этого делается расчет ущерба), эксперту рассказал сам потерпевший. Удивительно еще, что он ей эдак тысяч на двести не наговорил. Вполне мог сообщить, что у него там были заросли рододендронов. Или американская секвойя росла возрастом в тысячу лет. А что — все равно ведь проверить нельзя. А сама мадам экспертша в глаза никогда не видела ни самих деревьев, ни документов, подтверждающих их существование — в чем она простодушно и созналась суду. После этого абсолютно всем стало понятно, что оценка ущерба, на которую ссылается сторона обвинения, завышена минимум на 20 тысяч, потому как оценивать стоимость уже несуществующих деревьев просто со слов заинтересованного лица, мягко говоря, неправильно.

Вывод напрашивается сам собой: обвинение, по которому вот уже год сидит за решеткой Мгер Гарутюнян, как минимум, явно преувеличено. Даже если допустить, что стоимость разрушенного сарая и составляла 46 тысяч гривен (за вычетом 20 тысяч дутой оценки ущерба от сноса зеленых насаждений), то правонарушение попадает под часть первую той же 365 статьи УК Украины. А это уже совсем другая история, здесь речь не идет об ущербе, повлекшим тяжкие последствия. И наказание предусмотрено тоже совсем другое — исправительные работы до двух лет или ограничение свободы до пяти лет, или лишение свободы на срок от двух до пяти лет.

Как в данной ситуации поведет себя судья, покажет следующее судебное заседание.