В смерти своего 40-летнего сына Олега Гуйвана, подозреваемого, якобы, в продаже наркотиков, мать обвиняет правоохранителей.

«Я знала, что он употреблял наркотики...»

Глядя на фотографию этого мужчины с доброжелательным выражением лица, обрамленную черной траурной лентой, трудно поверить, что он был наркоманом. Еще труднее поверить, когда узнаешь, чей он сын. Его мама Майя Даниловна Строй нова — известный в Корабельном районе педагог с 50-летним учительским стажем, всю свою жизнь она посвятила воспитательной работе в школе, многих трудных подростков спасла от специнтерната, от тюрьмы. Но своего родного сына уберечь не смогла...

- С детства Алик вел очень активный образ жизни, — рассказывает Майя Даниловна, — еще в школе начал заниматься спортом — баскетболом, усиленно тренировался, ездил на соревнования, у него было много друзей. Затем учеба в ПТУ. За суматохой я не уследила, когда сын впервые употребил наркотики, а когда узнала, было уже поздно, без них уже не мог жить. По глупости дважды попадал за решетку. Здоровье свое полностью угробил: его мучили страшные головные боли, был целый букет серьезных заболеваний. Вместе с тем, Алик никогда не был агрессивным человеком, всегда приходил на помощь нуждающимся, никого не предавал. Да, я знала, что он употреблял наркотики, но никогда не торговал ими, однако доказать это, тем более наркоману, поверьте, практически невозможно.

Общаясь со многими родителями, дети которых также попали в подобную ситуацию, я сделала вывод, что схема работы по «борьбе с наркоманией» в милиции Корабельного района одна и та же: подбрасывают меченые деньги и наркотики, либо подсылают «продажного» наркомана, который, чтобы получить дозу от заказчиков, идет на сделку — умоляет «жертву» поделиться наркотиками и расплачивается милицейскими купюрами. Так было и с моим сыном.

- Самое обидное, — продолжает моя собеседница, — что не трогают настоящих продавцов этого губительного зелья, видимо, потому, что сами их «крышуют», собирая дань. Мой сын никогда не варил, не торговал наркотой, его беда — болезнь. Почему же тогда рядом с ним на скамью подсудимых не сели цыгане, которые в открытую торгуют зельем в Корабельном районе на объездной дороге у магазина? Они без стеснения говорят, что их «крышует» милиция — Перковы, Шевченки, Заботины. Эти Розы и Риты, по сути, убивают молодежь, и что самое страшное, никому до этого нет дела. Думаете, я не боролась за сына раньше? К сожалению, на крик родителей никто не обращал внимания, кому-то было выгодно, чтобы молодежь вымирала. Посмотрите на наше кладбище в Корабельном районе: одна молодежь смотрит с надгробий, страшно становится. Если бы настоящих продавцов наркотиков наказывали по всей строгости закона, но, увы, они находят с правоохранителями «Общий язык» и продолжают свой губительный бизнес. Согласитесь, ведь в тюрьмах сидят те, у кого просто нет денег, чтобы откупиться у правосудия.

В СИЗО — с третьей ПОПЫТКИ

В тот злополучный день, 9 апреля, Олег Гуйван был на работе — он дежурил на стройке,. По словам сотрудников, к Олегу у них не было никаких претензий, он был ответственным работником, свою работу выполнял добросовестно.

Пришедший к Олегу в тот день знакомый наркоман слезно умолял его поделиться «дозой», сетуя на то, что, мол, «точка» временно закрыта. Олег, по доброте душевной, отдал ему свой наркотик, получив взамен истраченные на него деньги. Как только он взял в руки денежные купюры, как оказалось, помеченные милицией, в комнату зашли сотрудники городского отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и Олега задержали, инкриминируя ему торговлю наркотиками. Обыск в квартире, где он проживал со своей мамой, правоохранители провели с особой тщательностью, однако наркотиков не нашли. Тем не менее, подозреваемого увезли в городскую кутузку и поместили в изолятор временного содержания.

- Дело в том, что Алик без медицинской помощи жить уже не мог, — объясняет Майя Даниловна, — я, как могла, поддерживала его медикаментозно. Он даже стеснялся признаться мне, как ему плохо.

Когда его «закрыли», он звонил мне по телефону и говорил, что у него начались невыносимые головные боли. Через 10 дней его перевели в СИЗО, хотя и туда, как мне стало известно, его отказывались брать, видя тяжелое состояние здоровья.

- Да, действительно, трижды милиция привозила к нам задержанного Олега Гуйвана, и мы, обследовав его, отказывались помещать в следственный изолятор, — рассказывает корреспонденту «НБ» врач СИЗО Юлия Масюкова. — Приняли мы его лишь после проведенных консультаций с областными лечебными учреждениями: онкодиспансером, противотуберкулезным диспансером и центром профилактики и лечения ВИЧ/СПИДа. Они дали заключение, что подозреваемый Олег Гуйван может находиться в СИЗО до суда.

Просматривая справки, выданные областными специалистами о состоянии здоровья Гуйвана, кстати, на одной даже указана дата выдачи, обнаружили, что нигде не написано о том, что данный больной может находиться .в СИЗО. Выходит, лукавила медик СИЗО? В справках четко констатировано, что Олег Гуйван — тяжело больной человек, и чтобы определить тяжесть его состояния, необходимо пройти дополнительные обследования. Так, врач тубдиспансера пишет, что больному рекомендовано выполнить биопсию лимфоузлов, а врач онкодиспансера эту рекомендацию по непонятным причинам отменяет, констатируя, что у больного нет онкологии. Инфекционист центра профилактики и лечения ВИЧ/СПИДа также подтверждает наличие у больного ВИЧ-инфекции и направляет его к фтизиатру для подтверждения туберкулеза. Как ни странно, но в СИЗО посчитали все эти рекомендации специалистов своеобразным «разрешением», чтобы поместить Олега Гуйвана в общую камеру, в которой на то время находилось 16 человек. При 40-градусной жаре.

Умер не дождавшись приговора

Чуть позже, уже после смерти Олега сокамерники расскажут матери о тех невыносимых физических муках, которые пришлось вынести ее сыну. Он просил о помощи, истерически кричал, пытался сильно стучать в двери, но никто на это не обращал внимания.

Как записано в истории болезни, 28 июня состояние Олега ухудшилось, и его увезли в 1-ю городскую больницу, там врачи

порекомендовали отправить больного в тубдиспансер, где он и скончался на следующий день. В последнем диагнозе было записано: отек легких и мозга, легочно-сердечная недостаточность. Умер Олег, так и не дождавшись приговора: прошло два судебных заседания, и судья так и не решился вынести решение — не было свидетелей... — Я дважды писала заявление на имя начальника СИЗО, чтобы сыну разрешили до суда Находиться дома, ведь он очень больной человек, не агрессивен, а значит и не опасен для общества, — вытирая непрошенные слезы, рассказывает Майя Даниловна. — Поймите, я сына не защищаю, он виноват, но только передо мной и перед собой — сгубил свое здоровье. Настораживает другое, мой сын стал жертвой циничного правосудия — он умирал в СИЗО, но никто ему не оказывал медицинскую помощь. Почему мы стали такими черствыми и равнодушными? Давайте не будем забывать о том, что есть еще Суд Божий, от него не удавалось уйти еще ни одному земному человеку. Я никогда никому не желала зла, но теперь я хотела бы, чтобы те, кто виновен в смерти моего сына, пережили то, что я сейчас переживаю.

Посмертное решение суда: не виновен

После похорон Олега прошло уже четыре месяца. Мать погибшего не может смириться с несправедливостью. Она не оправдывает сына: да, он споткнулся в жизни, начав принимать наркотики, но почему милиция не борется с теми, кто действительно продает наркотики, ведь именно они опасны для общества. В своих обращениях к начальнику областной милиции Майя Даниловна называет конкретные адреса в Корабельном районе, где можно купить наркоту, фамилии и имена «реализаторов», однако эти «точки» продолжают функционировать, как ни в чем не бывало, в крайнем случае, сменят адрес, перебазировавшись в соседний подьезд.

Убитая горем Майя Даниловна обращалась и в Генеральную прокуратуру, и в Администрацию Президента Украины, и к Уполномоченной по правам человека Нине Карпачевой. К сожалению, все ее обращения

отправлялись на местный уровень, к тем же правоохранителям, на которых пожилая женщина жаловалась. Что характерно, в ответе от Нины Карпачевой перед матерью, потерявшей сына, толерантно извинились, посочувствовали, местные же правоохранители не посчитали нужным даже это сделать. К слову, начальник городского отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков ОлегХвостин, который, по сути, и организовал спецоперацию по аресту Олега Гуйвана, также когда-то был учеником Майи Даниловны. И также был трудным подростком, именно она его спасла от специнтерната...

Месяц назад Майя Даниловна прислала в редакцию «НБ» письмо, в котором описала, как в Корабельном районе правоохранители «борются» с наркомафией. Мы опубликовали его и направили на реагирование в областное управление милиции. Надо отдать должное начальнику милиции Михаилу Слепаневу, на публикацию в газете он отреагировал оперативно. В своем ответе Михаил Анатольевич подробно рассказал о том, как хорошо работают правоохранители Корабельного района по борьбе с наркомафией, привел конкретные цифры их деятельности. Что же касается случая с Олегом Гуйваном, то главный милиционер области написал, что это уголовное дело расследовано и направлено в суд. Заметьте, ответ Михаила Слепанева датирован 3 октября 2010 года, тогда как Майя Даниловна еще 4 августа 2010 года получила ответ на свое обращение в прокуратуру Корабельного района по поводу незаконных действий работников милиции, где сообщалось: «зважаючи на те, що судове слідство у справі проведено не в повному обсязі, Гуйван О.П. постановою суду від 6.07.10 р. ВИННИМ НЕ ВИЗНАВАВСЯ. ... Перевірити Ваші доводи в частині незаконних, на Вашу думку, дій співробітників Корабельного РВ ММУ УМВС України в Миколаївській області під час притягнення до кримінальної відповідальності Вашого сина Гуйвана О.П. не є можливим у зв'язку зі смертю останнього...».

Комментарии здесь, согласитесь, излишни.