Эксклюзивное интервью председателя Одесского областного совета Николая Пундика информагентству «Контекст-Причерноморье».
— Николай Владимирович, совсем недавно исполнилось сто дней, как вы в этом кресле. Как работается?
— По-разному. (смеется)
— Когда легче, когда тяжелее?
— Здесь очень не просто работать... Прежде всего, с точки зрения общения. 132 депутата, и каждый — личность. Каждого надо убедить, приказы здесь не работают, только убеждение, убеждение и убеждение.
Люди они все разные, несмотря на партийную дисциплину. Процесс общения с депутатами, депутатским корпусом достаточно сложный и трудоемкий. Намного проще мне, например, общаться с мэрами, с председателями районных советов...
— Они, наверное, лучше знают ситуацию на местах, ближе к земле.
— Безусловно. Кроме того — у них своя вертикаль, они не имеют прямой подчиненности (впрочем, и депутаты не имеют прямой подчиненности), тем не менее, ситуация такова.
— Ну, раз вы сами об этом заговорили... Как вы оцениваете качество депутатского корпуса этого созыва?
— Очень высокое. Я знаком и с прошлым депутатским корпусом, потому что стоял у истоков его формирования. Нынешний губернатор тогда первый раз возглавлял областной избирательный штаб (Партии регионов. — Ред.), и я был его замом.
У нас всего 34 человека с прошлого созыва осталось, и очень высокий уровень депутатского корпуса. Могу называть конкретные цифры: сколько кандидатов наук, сколько докторов. Есть и академики, есть даже «собственный» вице-президент Академии медицинских наук Валерий Николаевич Запорожан. Есть также большое количество практиков, людей, занимающихся тем или иным делом, причём очень профессионально, начиная от депутата Владимира Выдоборы, которому недавно 70 лет исполнилось, ну и заканчивая Михаилом Бартко — сегодня он начальник областного Управления здравоохранения. Я бывал у него в Тарутино, в больнице, которую он до этого возглавлял, многие годы был главным врачом — я объездил всю Украину, но я мало знаю таких районных больниц, собственно, наверное, не знаю ни одной, кроме как в Тарутино.
— Еще такой вопрос. В принципе — конечно, законодательная власть, хоть и местная, но законодательная...
— Ну да, в России так и называется — Законодательное собрание...
— Последнее время в Украине пошла тенденция, что облсоветы берут на себя какие-то не свойственные им функции — политические, идеологические, какие-то заявления, которые никак не входят в их компетенцию. Стоит это делать или не стоит?
— Каждый должен решать для себя лично, стоит это делать или не стоит. Мы в принципе пока обходимся без каких-то политических заявлений, хотя у нас создан в рамках областного совета и прописан в нашем регламенте согласительный совет, где представлена каждая политическая сила плюс руководство совета. И каждый раз есть попытки внести политические вопросы, но пока они ни разу не набрали необходимого количества голосов, чтобы быть внесенными в повестку дня. Мы приняли такую тактику.
Я знаю, что коллеги в Ивано-Франковской и Львовской областях...
— Восточные области тоже...
— На самом деле, это все крайности. И то, что на местах не собираются налоги в должном объеме; то, что творится с арендной платой за землю, помещения; то, что творится с использованием природных ресурсов — водных, земельных, ископаемых ресурсов... Областным советам есть, чем заниматься на долгие годы, на десятилетия! Причем так, серьезно заниматься. Тут не знаешь, за что хвататься.
— Какие-то программы планируются долгосрочные?
— Да. Планируются долгосрочные программы. Вот вы знаете, вся область знает, вся Украина звонит и спрашивает: «Что это вы делаете?».
Мы создали сейчас две рабочие группы по изучению проблем, связанных с использованием природных ископаемых в Одесской области и проблем с, так называемыми, стихийными свалками. Вы ездите по области. Вы видите, что в области это просто... Это просто катастрофа. Особенно сейчас, когда нет зелени, нет снега — все открыты. Ну всё в этом мусоре, нет ни одной балки, ни одной лесопосадки, не заваленных мусором.
— Ну, к сожалению, это по всей Украине тоже.
— Где меньше — где больше, не об этом сейчас... Надо наводить порядок. Безусловно, в этом вопросе присутствует бизнес-составляющая. Но главный вопрос — это, конечно, вопрос экологии. Для нас это беда. Это же все стекает в речки, в водоемы. А для нас... Вы знаете, какие проблемы у нас в регионе с водой? А это же все попадает в те источники, которые используются!
— Есть какие-то наметки, как решить эту проблему? Тут надо людей менять, кроме того, что убирать мусор...
— Людей и систему надо менять. Когда выстроена нормальная система, не важно, кто ее возглавляет. Никого же не смущает, что президентом великой страны может стать актер, если система работает.
— Это долгосрочная программа (понятно, что проблему не решить так быстро). А насущные вопросы, которые нужно решать максимально быстро, можно очертить?
— Можно. Прежде всего, это как раз проблема питьевой воды в Одесской области, в Буджакской степи (юго-западная часть Одесской области. – Ред.)., а также проблемы, которые тысячи раз озвучивал губернатор, со школьными автобусами...
— Тендер уже объявили наконец-то?
— Есть опубликованные условия тендера. И насколько я знаю, уже есть 7 или 8 желающих участвовать в тендере, причем это серьезные мировые производители автобусов. Потому что на сегодняшний день 15 миллионов гривен для любого производителя — это очень серьезные деньги. Поэтому желающие есть, и будет проведен тендер.
И если говорить о том, что неотвратимо приближается, то мы с вами еще хлебнем последствия так называемой «арабской весны». По самым скромным подсчетам, около двух с половиной миллионов только наших соседей, не считая населения Украины, в этом и в следующем году резко поменяют места своего отдыха. Во-первых, кризис и дорого, во-вторых, зачем рисковать? Понятно, что в Египет практически никто не едет, Тунис на годы пропал. Поэтому, по самым скромным подсчетам, на Затоке в этом году ожидается больше миллиона людей. Это большая проблема. Кто был в Затоке, тот знает — дороги нет, все прекрасно знают ситуацию с очистными сооружениями, ситуацию с вывозом мусора, с подвозом воды в Затоку.
— Я в Затоке бываю достаточно часто, но там же строится огромное количество мини-отелей...
— Мини-отели — да, есть. Но с другой стороны. Вы или я приезжаем отдыхать, вот нас с вами интересует, куда уходят сточные воды? Наверное, нет. А то, что на неширокой косе в Затоке в принципе не существует решения, куда всё девать?.. Это должна болеть голова у руководства области, у мэрии. Мы заинтересованы, чтобы туда приезжали туристы, заинтересованы в создании новых рабочих мест, поэтому надо искать людей, которые будут этим заниматься.
— Ну хорошо — канализации действительно нет. А выход какой?
— Управленческое решение в принципе найдено — создание малых и среднеразмерных очистных станций, следующий вопрос — привлечение инвестора. Почему всем интересно заниматься только вывозом мусора? Потому что в бюджетах всех уровней предусмотрено выделение 6,5 грн. на каждого жителя за вывоз мусора. Вот в Одессе получается 6,5 миллионов ежемесячно на вывоз мусора. А в той же Затоке прописано-то людей всего ничего, а приезжает...
— Но ведь туристический сбор, например, хоть как-то вывоз мусора компенсировать должен?
— Должен... Но, проблем громадьё, на самом деле.
— В Одессе, я думаю, мусорная война тоже не совсем еще закончилась?..
— Я не понимаю, почему вообще существует такое выражение — «война»? Кто с кем воюет? Если имеется в виду «Ремондис» и «Союз», то эта проблема решена, а если с «Одесскоммунтранс», то я думаю, управленческое решение будет выработано. Там работают опытные люди.
— Вернемся к Затоке. Ведь в этом году уже же не успеют сделать малые и средние очистные сооружения?
— Кое-что успеем. Прежде всего, дороги успеем, воду успеем сделать. И главное, думаю, сделаем вывоз мусора намного эффективнее. Дороги будут делаться, как только позволят температурные режимы — по технологии нужно, чтоб хотя бы +7°С и выше было. Те ямы на дорогах — это просто катастрофа, волчьи ямы. Там танки можно останавливать!
— Полуразрушенные высотки в Затоке, которые стоят там с советского времени, так и буду стоять? Я слышал, что их просто дешевле взорвать, чем каким-то образом приводить в порядок.
— Это должен делать частный капитал и частный бизнес. Но на сегодняшний день он не проявляет интерес к этому. Были легенды, что там ведомства, потом болгарский центр, потом, будто, «Газпром» это выкупал... На сегодняшний день этот объект находится в частных руках. Налоги за эту землю платятся. Если бы это было интересно с точки зрения развития бизнеса, то там что-то бы делали. Но там железобетон, а сейчас другие технологии и другие потребности, никто там жить не будет ни за какие деньги.
Никто не хочет никакие инвестиции туда вкладывать. Это не выгодно. Хотя с этими арабскими делами перспективы очень большие. Но за прошлый год мы не видели большого ажиотажа на рынке земли, даже в прибрежной зоне.
— Можно сказать, что одна из главных насущных проблем сейчас для облсовета и председателя облсовета — предстоящий курортный сезон?
— Безусловно.
— Еще какие-то сложности, проблемы, или наоборот, хорошее что-нибудь...
— (смеется) Ну, хорошее — живем — и это хорошо. Как говорится, утром проснулся, что-то болит — это хорошо.
Если говорить о глобальных проблемах, то во многих регионах есть серьезная недостача детских садиков. В середине 90-х годов они приватизировались с сумасшедшей скоростью. Детские сады в советские времена строились с большим запасом. Но на сегодняшний день их не хватает. Ярчайший пример, сегодня утром у меня был мэр Измаила с секретарем горсовета, на их 80 тысяч населения — недостаток детских садов — человек семьсот детей. В воскресенье был в Раздельной, недостаток мест в их детсадах — 500-550 мест. И это для маленькой Раздельной. Недостаток в Белгороде-Днестровском, в Котовске и многих других городах...
— Давайте говорить честно, мы все знаем, что существуют взятки за место в детском саду, если есть спрос, то будет и предложение коррупции.
— Естественно, если есть спрос. А спрос очень сильно превышает... Так сложилось, что в 90-е годы это все растащили. Но сейчас эту проблему надо решать. Очень быстро и очень срочно.
— Даже если выделить средства из бюджета и построить или отремонтировать помещения, а кадры?
— Ну, педкадры, может быть, и нашлись бы. Наши вузы проводят подготовку таких кадров. А если говорить о выделении средств, то — начал разбираться, — а вы знаете, что во многих районах не существует даже проектно-сметной документации на это?! Был вот в Раздельной, собрал мэра главу администрации, председателя райсовета, депутатов местных — говорю: «Ищите хоть какой-то проект, хоть какую-то проектно-сметную документацию!», — нет!
Из Измаила мне привезли проектно-сметную документацию, но на спортивную школу. В Измаиле на 80 тысяч населения нет спортивной школы. А это абсолютно новая школа. У них есть план присоединения трех сел (а это уже более 100 тысяч населения будет), и нет ни одного спортивного комплекса...
— Из Измаила попробуй еще доедь куда-нибудь...
— Да, Одесса-Измаил — 250 километров, как от Киева до Винницы. И полное отсутствие дороги как таковой!
Совсем недавно я был в Рени и вечером мы решили ехать не через Болград, а через Измаил. Так участок в 44 километра мы ехали три часа. А Рени — городок транзитный, впереди нас шел десяток фур, объехать их не представлялось возможным. Полное отсутствие дороги. Если помните, в прошлом году сильно проблемным был участок Николаевской трассы, так вот сейчас южные трассы примерно в том же состоянии. Серьезные были морозы, отсутствие снега, днем идут дожди, ночью морозы — дороги там разорвало... Дороги после зимы там нет.
— А что с дорогой Одесса-Рени?
— Ну вот лежит национальный проект, один из национальных проектов Государственного агентства по инвестициям и управлению национальными проектами Украины...
— Так это уже наднациональный проект...
— Ну, мы пока о национальном. Один из национальных проектов — это трансдунайский коридор, частью которого, как раз, должна стать дорога Рени-Одесса. Есть очень много желающих инвестировать деньги в эту дорогу.
— Но гарантии нужны.
— Да. На законодательном уровне надо обеспечить частное и государственное партнерство. Если будет Закон «О концессиях», то строительство этой дороги становится очень реальным. Если в прошлом году можно было говорить о каких-то прикидочных цифрах, то сегодня существуют уже достаточно точные просчеты — на ее строительство необходимо 27,7 миллиарда гривен.
— Три с половиной миллиарда долларов... Не будет ли она платной? Я просто пытаюсь понять, как она отбиваться будет?
— В том числе есть и такие планы. Но, вы знаете, не только так зарабатывают. Те же инвесторы, которые на концессионных основах вкладывают деньги в строительство дороги, получают приоритетные права на строительство заправок, кафе, ресторанов и так далее.
Плюс, если бы только начались реальные работы по этой дороге, мгновенно оживают Измаильский порт и Ренийский порт. Мгновенно! Оба эти порта дают такую возможность, которую не дает ни один другой порт. Оформив транзитные документы в Измаиле или Рени, ты получаешь право на транзит в 12 стран Европы, не считая прохода в Балтику, по системе каналов. А если Балтика — то тогда уже совсем безгранично — оформив один раз документы, пересекаем границу, по Дунаю идем... Выгода очень серьезная. И потребность в этом есть и всегда будет.
Есть, конечно, проблемы, например, Усть-Дунайского выхода. В 2005 году глубина его составляла до 14 метров, прошлой осенью — около 5-6, глубины заилились. Да и Румыния ведет жесткую политику только в своих интересах. Плюс, с другой стороны, нарушение технологий при строительстве глубоководных выходов «Дунай — Черное море» — нет, не наших выходов, румынских.
— Кроме строительства нужны еще, вот как с детскими садиками, кадры — нужны еще пиар, продвижение и управление...
— Да, кадры решают все.
— Давайте напоследок о чем-то хорошем, не о проблемах. Николай Владимирович, Юморина скоро, куда пойдете?
— Не думал еще. Уже есть много предложений, на заезжих не пойду, это точно, пойду на своих.
Есть хороший маленький театр «Маски», как ни приду, так они обязательно надо мной издеваются, то обольют, то еще чего-то (смеется). Но мне это нравится. Пойду на своих только.
Беседовал Александр Осташко
