Коалиция в Молдове не выдержала испытания генпрокурором.
После создания «странной» коалиции в Молдове эксперты разделились на три группы.
Первые, назовем их условно «пессимистами», отводили альянсу проевропейского блока ACUM и пророссийской Партии социалистов максимум полгода. «Оптимисты» считали, что коалиционное правительство сумеет продержаться все четыре года каденции парламента. Где-то посередине между двумя этими позициями находились «реалисты», предрекавшие раскол коалиции в 2020 г. с началом кампании по выборам президента Молдовы. Впрочем, наиболее реалистичным оказался «пессимистичный» сценарий. Кабинет Майи Санду не продержался у власти и полугода.
12 ноября 63 депутата молдавского парламента поддержали инициативу Партии социалистов об объявлении вотума недоверия правительству. Ирония судьбы: социалисты и ACUM пошли в июне на создание коалиционного правительства, чтобы покончить с правлением Демократической партии и ее лидера Влада Плахотнюка, но именно благодаря голосам демократов это правительство пало.
У партнеров по коалиции было немало поводов для ссоры. И все были уверены, что причиной развода станет внешнеполитический курс. Однако здесь стороны проявили готовность пойти на компромисс. Президент Игорь Додон, ранее выступавший за разрыв Соглашения об ассоциации между Молдовой и ЕС, во время визита в Брюссель заявил о намерении продолжить его имплементацию. Майя Санду, в свою очередь, готовилась нанести визит в Москву. Несмотря на взаимную пикировку, стороны все же не переходили границу.
Камнем преткновения для коалиции стал вопрос назначения генерального прокурора. Эдуард Харунжен, занимавший этот пост, подал в отставку. Правительством были намечены масштабные изменения в системе правосудия. Среди них — изменение порядка назначения генпрокурора. Ранее кандидатуру на этот пост отбирал и утверждал Высший совет прокуроров (ВСП). В сентябре был принят закон, согласно которому предварительный отбор кандидатов был возложен на независимую комиссию при Министерстве юстиции, а ВСП могла избрать генпрокурора из списка, представленного комиссией.
К конкурсу были допущены 16 кандидатов, среди которых была и кандидатура гражданского активиста и адвоката Штефана Глигора. Именно на него, судя по всему, и делал ставку ACUM. Однако фамилии Глигора не оказалось в итоговом списке из четырех человек, который и предстояло рассмотреть Высшему совету прокуроров. Это вызвало негативную реакцию не только со стороны гражданского общества. Премьер Майя Санду предложила пересмотреть короткий список на том основании, что в нем есть человек, подозреваемый в коррумпированности. Министр юстиции Олеся Стамате в свою очередь объявила, что не будет направлять список финалистов, поскольку один из членов комиссии дал непропорциональные баллы, тем самым поставив в невыгодное положение других кандидатов. Под «одним из членов комиссии» подразумевался представитель ПСРМ.
В итоге Майя Санду пошла на рискованный шаг. Правительство взяло на себя ответственность за поправки к процедуре назначения генпрокурора. Согласно им, кандидатов на этот пост выбирает премьер-министр, а затем уже представляет их Высшему совету прокуроров. Решение правительства Санду объяснила тем, что молдавской юстиции необходимы радикальные перемены.
Однако непонятно, на что рассчитывала премьер, потому как инициатива партнеров по коалиции была вполне предсказуемой и бурной. События понеслись как ком с горы. Социалисты потребовали отставки министра юстиции, выступили против правительственных инициатив, мотивируя это тем, что новая процедура делает генерального прокурора зависимым от лидера одной из политических партий. А депутат от социалистов Василий Боля публично разорвал копию коалиционного соглашения.
Посольства России, США, Румынии и делегация ЕС обратились с призывами, изобиловавшими словосочетаниями «конструктивный диалог», «консенсус», «выход из политического тупика». Игорь Додон дважды встречался с послами Соединенных Штатов и России. Стоит напомнить, что именно позиция внешних игроков стала решающей в преодолении июньского политического кризиса. Тогда в России заговорили о Молдове как примере успешного сотрудничества Вашингтона, Брюсселя и Москвы. Сейчас, судя по всему, аргументы не были столь же сильными.
Накануне голосования Майя Санду предложила социалистам выход из кризиса — правительство направит поправки в закон «О прокуратуре», за который оно взяло ответственность, в Венецианскую комиссию. А в обмен ПСРМ должна отозвать вотум недоверия.Социалисты отвергли предложение премьера на том основании, что Венецианская комиссия не дает оценку законам, вступившим в силу.
Что же заставило Майю Санду пойти ва-банк, и чем стала для нее отставка — выигрышем или поражением?
Первая версия, напрашивающаяся сама собой, — премьер-министр намерена участвовать в президентской кампании 2020 г. Правда, выборы состоятся через год, и для этого вовсе не стоило ставить под угрозу существование коалиции.
Но в правительстве не могли не замечать, что за последнее время и сам Додон, и социалисты существенно укрепили свои позиции. Вначале был восстановлен контроль главы государства над Службой информации и безопасности, затем сотрудник администрации президента был назначен начальником директора Национального центра борьбы с коррупцией. Председателем Конституционного суда (по странному ли стечению обстоятельств?) был избран депутат от Партии социалистов Владимир Цуркан. И, наконец, местные выборы принесли ПСРМ главный приз — пост мэра Кишинева, который социалист Ион Чебан выборол у представителя ACUM Андрея Нэстасе.
Кроме того, близкий к социалистам телеканал Accent TV получил право на ретрансляцию российского «Первого канала» и, сменив свое название на Primul in Moldova (Первый в Молдове), получил также и лицензию на эфирное вещание. Учитывая популярность российских телепрограмм в Молдове, социалисты получили в свои руки серьезный инструмент влияния.
Становилось также очевидным, что президенту и его окружению не были нужны ни независимое правосудие, ни независимый генеральный прокурор. И по мере усиления попыток что-либо изменить в этих сферах сопротивление бы только нарастало. О самом Додоне стали говорить как о человеке, который хочет не столько избавиться от наследия Плахотнюка, сколько занять его место в политике и бизнесе.
В этих условиях попытаться красиво уйти — «я хотела перемен, но мне не дали» — в общем-то, не самый худший вариант для Майи Санду. Он дает возможность избавиться от негатива, неизбежно связанного с провалами в реформе правосудия и борьбе с коррупцией.
Теперь, согласно Конституции, парламент должен в течение трех месяцев назначить новое правительство. В противном случае Молдову ждут досрочные выборы. В общем, молдавские политики вернулись в ту же ситуацию, что и пять месяцев назад. Впрочем, с существенными изменениями. Пять месяцев даром не прошли, и их не выбросишь из политической жизни, как слова из песни. Во-первых, Додон и социалисты сильнее, чем были, во-вторых, несмотря на отсутствие Плахотнюка, демократы имеют золотую акцию. Их голоса решили судьбу правительства Санду, они же могут решить и судьбу нового правительства. И по-прежнему ни у одной из партий нет достаточного количества мандатов.
Пока просматривается несколько вариантов. Новая коалиция ACUM—ПСРМ пока не очень вероятна. Игорь Додон заявляет, что готов пойти на новый альянс, но без Санду во главе правительства, ACUM — тоже готова, но только при условии сохранения прежнего состава правительства. Коалиция социалистов и демократов де-факто уже есть. Но юридическое оформление отношений может стать проблематичным для ПСРМ и Додона, учитывая сложившийся имидж демократов. Столь же токсичными выглядят демократы и для ACUM, хотя отсутствие Плахотнюка эту токсичность немного снизила.
И, наконец, еще один вариант — «технократическое» правительство меньшинства, глава которого будет предложен президентом, и которое будет утверждено в том числе и голосами демократов. Сама Демпартия в коалицию не войдет, а голосовать будет в зависимости от ситуации. Этакая «заморозка» ситуации. Понятно, что в таких условиях никаких «деолигархизаций», громких коррупционных разоблачений и посадок ждать не стоит. По крайней мере, до начала президентской кампании.
И самое главное — такое «технократическое» правительство будет послушным орудием в руках Игоря Додона.
Президент Молдовы продемонстрировал свою приверженность именно последнему варианту, предложив возглавить правительство своему советнику Иону Кику. Примечательно, что Кику был министром финансов в правительстве демократов Павла Филипа, то есть может являться приемлемой фигурой и для Демократической партии.
Есть у молдавского кризиса и украинское измерение. Усиление пророссийской Партии социалистов и поворот Молдовы на Восток, в сторону большего союза с Россией, станет несомненной победой Москвы, в первую очередь моральной. Хотя… можно вспомнить, как представитель проевропейского ACUM Андрей Нэстасе голосовал за возвращение делегации России в ПАСЕ.
Возрастают риски урегулирования приднестровского конфликта на российских условиях путем предоставления Приднестровскому региону широкой автономии. А эту модель вполне могут предложить и Украине. Правда, октябрьская встреча в Братиславе в формате «5+2» и Баварская конференция по укреплению мер доверия закончились без особых достижений. Во всяком случае, пока нет правительства, переговорный процесс будет заморожен.
В подвешенном состоянии могут оказаться некоторые вопросы двусторонних отношений, например вопрос демаркации украино-молдавской границы. Неясно будущее совместных погранично-таможенных постов на ее приднестровском участке. Правительство Санду планировало увеличить их количество. Приднестровье же считает эти посты «блокадой». Учитывая довольно теплые отношения Игоря Додона и приднестровского лидера Вадима Красносельского, неясно, будет ли продолжено их дальнейшее создание.
Игорь Додон, по некоторым данным, давно ищет возможность встретиться с украинским руководством. И не исключено, что это ему удастся.
Впрочем, Украина на протяжении уже нескольких месяцев так и не удосужилась назначить посла в Республику Молдова, что снижает ее возможности как-то влиять на ситуацию в этой стране.
Артем Филипенко,
политический эксперт, заведующий отделом исследований Придунайско-Черноморского региона Национального института стратегических исследований
Источник
