Что должна извлечь для себя Украина из опыта урегулирования приднестровского конфликта.
2 сентября, отмечает 30-летний юбилей «Приднестровская молдавская республика» — сепаратистский анклав на востоке Республики Молдова. 30 лет для новой истории — солидный срок. За это время в Молдове как на правом, так и на левом берегу Днестра выросло несколько поколений, для которых разделенная страна — это реальность.
28 лет там нет боевых действий, приднестровские товары продаются на европейских рынках под маркой Made in Moldova, представители приднестровской администрации спокойно пользуются кишиневским аэропортом для поездок за границу, а для обычных граждан до недавнего времени вполне обычным было жить, к примеру, в Бендерах, а работать в Кишиневе. Но при этом реинтеграция страны выглядит вопросом не менее далекой перспективы, чем и десять, и двадцать лет назад.
Для Украины Приднестровье и российские солдаты на его территории — не только потенциальная военная угроза. Замороженный приднестровский конфликт и продолжающаяся российско-украинская война отличаются изначальными условиями возникновения, масштабами боевых действий и количеством жертв. И, тем не менее, есть много общего, позволяющего Украине смотреть на Молдову как в зеркало, в котором она может увидеть отдельные черты своего возможного будущего.
Нет смысла описывать сам конфликт, длящийся уже 30 лет. Для Украины гораздо важнее уроки, которые она может извлечь из молдавского опыта.
Урок первый: бумеранг всегда возвращается. В Молдове до сих пор помнят и об участии УНСО в боевых действиях на стороне приднестровских сепаратистов, и о том, как через территорию Украины в Приднестровье спокойно прибывали казаки и прочие «ихтамнеты». Аргумент о том, что бойцы УНСО тогда «защищали» украинцев Приднестровья от «румын», а потом в Грузии и Чечне воевали на «правильной» стороне, критики не выдерживает. Факт остается фактом.
Кроме того, когда сегодня возникают сомнения по поводу формулы Штайнмайера, нелишне вспомнить о плане Ющенко 2005 года, в основе которого лежала идея «демократизации» Приднестровья. Изюминкой плана была идея «свободных и демократических выборов» в Верховный Совет Приднестровья «как представительного органа приднестровского региона Республики Молдова» под международным контролем. Что, в конечном итоге, привело бы к международной легитимизации приднестровского руководства.
Урок второй: Россия играет в долгую. В 2003 году на свет появился «меморандум Козака» — план урегулирования приднестровского конфликта, названный в честь его автора. Того самого Дмитрия Козака, который сегодня является главным российским переговорщиком по «конфликту на Донбассе» (он же и спецпредставитель президента России по развитию торгово-экономических отношений с Республикой Молдова).
План этот предусматривал трансформацию Молдовы в «ассиметричную федерацию», в которой Приднестровье и Гагаузия получали право иметь собственные органы законодательной, исполнительной и судебной власти, Конституцию и законодательство, государственную собственность, самостоятельный бюджет и налоговую систему, двуязычное (на русском и молдавском языках) делопроизводство. А самое главное, возможность блокировать на национальном уровне нежелательные для них законопроекты и международные договоры. Кроме нейтрального статуса, Молдова обязывалась предоставить России право на размещение российских войск на территории Приднестровья сроком на 20 лет в качестве гаранта урегулирования конфликта. В конечном итоге под внешним и внутренним давлением тогдашний президент Молдовы Владимир Воронин отказался подписать этот документ, который должен был поставить крест на существовании Молдовы как суверенного государства.
Но идеи, предложенные в «меморандуме Козака», не были забыты. Напротив, в 2014–2015 годах они были озвучены российскими марионетками ОРДЛО, но уже в качестве требований к Украине. Россия не оставляет надежды «федерализировать» Украину, и неважно, будет ли этот план точной копией «меморандума Козака» или его модернизированным вариантом, суть будет той же — контролировать с помощью «республик» внутреннюю и внешнюю политику Украины.
Урок третий: признание российских марионеток стороной переговоров — это не только снятие ответственности с России как страны-агрессора, но и путь в никуда. Напомним, что Соглашение о принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдова было подписано 21 июля 1992 года президентами России и Молдовы. Однако именно это соглашение дало легитимное обоснование участию приднестровской стороны как в Объединенной контрольной комиссии, осуществляющей контроль за обеспечением режима безопасности, так и в составе военного миротворческого контингента. За 28 лет существенных изменений не произошло, несмотря на заявления Кишинева о желании сменить характер миссии с военной на международную гражданскую.
С тех пор были подписаны десятки соглашений в самых разнообразных сферах и с самыми благими намерениями, создавались и прекращали работу комиссии по сотрудничеству, но вместо сближения происходило только взаимное отдаление.
Урок четвертый: каждая согласованная уступка становится отправной точкой для последующих переговоров. Нельзя подписать документ, а потом сделать вид, что его не существует, или сказать: «Простите, мы передумали, давайте считать, что ничего не было». Вспомним, например, столь любимый Тирасполем Московский меморандум 1997 года об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем, который дает Приднестровью право «самостоятельно устанавливать и поддерживать международные контакты в экономической, научно-технической и культурной областях, а в других областях — по согласию сторон».
Очень много протоколов и соглашений было подписано в 2001 году, когда избранный президентом Молдовы коммунист Владимир Воронин решил, что он сможет сделать то, что не удалось его предшественникам, — договориться с приднестровским лидером Игорем Смирновым. Достаточно перечислить некоторые из них: о гармонизации налогового и таможенного законодательств, между военными ведомствами Республики Молдова и Приднестровья об укреплении мер доверия, о дополнительных мерах по повышению эффективности взаимодействия органов внутренних дел Республики Молдова и Приднестровья. Понятно, что большинство из них остались на бумаге и так никогда и не были выполнены. Но некоторые, как, например, Протокол о взаимном признании на территории Приднестровья и Республики Молдова документов, выдаваемых компетентными органами сторон, часто используются Тирасполем в спорах с Кишиневом, в частности, в вопросе о необходимости получения жителями «ПМР» водительских удостоверений Молдовы (хотя молдавские представители декларировали выход из этого соглашения).
Урок пятый: на государственном уровне должна быть сформулирована оценка войны, отношение к ней, а также определен юридический статус неподконтрольных территорий. Справедливости ради стоит отметить, что Украине до сих пор удавалось избегать смысловых ловушек. В национальном законодательстве и Крым, и ОРДЛО определены как оккупированные территории, ответственность за ситуацию в которых несет Россия как страна-оккупант, а существующие там квазигосударственные учреждения — как «оккупационные администрации».
В Молдове отношение к Приднестровью сложнее и запутаннее. Есть ряд решений Европейского суда по правам человека, например, «Илашку и другие против Молдовы и России», согласно которым Россия признается ответственной за состояние дел в Приднестровском регионе. Есть также решение Конституционного суда от 2 мая 2017 года, где говорится о «военной оккупации» части территории страны. Но на законодательном уровне статус Приднестровья так и не определен.
Урок шестой: малые шаги не решают больших проблем. В последнее десятилетие западные партнеры Молдовы проводят лояльную политику в отношении Приднестровья. За счет экономических мер, инфраструктурных проектов, открытия европейских рынков для приднестровских товаров они стремятся сделать европейский путь более привлекательным для Тирасполя и тем самым способствовать реинтеграции Молдовы. К примеру, в рамках подписанного Соглашения об ассоциации Молдовы с ЕС с 1 января 2016 года должны были закончить действие автономные торговые преференции для предприятий Приднестровья. И, тем не менее, право беспошлинной торговли для приднестровских предприятий с ЕС сохранилось. И сегодня около трети приднестровского «экспорта» приходится на Евросоюз, что дает сепаратистскому анклаву дополнительные валютные поступления. Однако любые попытки перейти к обсуждению политического статуса Приднестровья тираспольской администрацией блокируются.
Европейцы верят в диалог, человеческий разум и рациональность поведения, что, увы, не всегда работает на постсоветском пространстве. И если ЕС иногда давит на Кишинев, чтобы заставить его подписать тот или иной протокол, то есть ли уверенность, что завтра так же не будут давить на Киев?
Таковы основные приднестровские уроки, которые стоило бы усвоить Украине. Если конечно, есть желание не идти по пути «приднестровизации» и «мира любой ценой».
Артем Филипенко
политический эксперт, заведующий отделом исследований Придунайско-Черноморского региона Национального института стратегических исследовиний
Источник
