С мая 2014 года одесскую городскую власть возглавил Геннадий Труханов. Несмотря на претензии, которые ему сегодня предъявляют некоторые из местных активистов, а также ряд правоохранительных структур, мэр города, как показывают соцопросы, пользуется популярностью среди большинства одесситов, которые довольны его работой на этом посту.

Геннадий Леонидович встретился с корреспондентом «ОВ» и ответил на все вопросы, которые ему были заданы.

- Недавно мы отметили важную для большинства одесситов дату – 75-летие со Дня Освобождения Одессы от немецких и румынских фашистов. В городе прошли праздничные мероприятия, в том числе и с участием ветеранов, которых, к сожалению, с каждым годом становится все меньше и меньше…

Накануне этой даты, мне довелось провести блиц-опрос на улицах города для нашей газеты. Я спрашивала молодых людей о том, какой праздник в ближайшее время будет отмечать наш город. К сожалению, большинство ребят в возрасте до 25 лет не могли дать ответ. А те, кто отвечали, затруднялись ответить на второй вопрос: « Кто освобождал город и от кого?»…

На Ваш взгляд, почему молодое поколение так быстро забывает прошлое, и можно ли остановить процесс исторического беспамятства?

- Скажу честно, что для меня как для бывшего офицера советской армии горько это слышать.

Нынешней молодежи, в отличие от нас, воспитанных на фильмах и книгах о той войне, вероятно, трудно сейчас определиться. Что говорить о молодых людях, когда многие взрослые сегодня ещё до конца не определились в своем отношении к прошлому. Даже наши ветераны, включая тех, кого мы теперь называем «дети войны» сегодня порой с некоторой опаской говорят о том времени. Но знать даты, факты, конечно же, необходимо каждому образованному человеку. И если есть такая удручающая статистика, будем подключать департамент, отвечающий за образовательный уровень.

— За последние годы на реставрацию зданий в центральной части города были израсходованы значительные средства из городского бюджета. И большинство одесситов, судя по опросам, в основном, положительно оценивают эту работу. Но существует немало других домов, относящихся к старому фонду, которым нужен срочный ремонт. Это и Молдаванка, и Слободка, и Пересыпь, и другие районы города. Как пример – Богдана Хмельницкого, 53. Там двухэтажный флигель давно трещит по швам, и двор проваливается в катакомбы. Что можно сделать в этой ситуации? Сносить старые строения и строить на их месте новые? Или все-таки ремонтировать дома и содержать их в надлежащем состоянии?

- Не знаю, ответил ли бы какой-либо иной мэр, работавший в этом городе, на Ваш вопрос, но я отвечу. Я одессит, и никогда не считал и не считаю себя чиновником. Я точно также как и Вы, остро реагирую на то, что вижу вокруг — на состояние наших улиц, дорог, домов. Когда прихожу в такие дворы, о которых Вы говорите, в первую очередь, лезу в подвалы, осматриваю их состояние, беседую с жильцами. Задаю им вопрос: «Когда в последний раз в вашем дворе вы видели какого-то чиновника или хотя бы начальника ЖЭКа?». Они отвечают, что их там не было никогда. До 2008 года у нас бюджет «трещал». Один квадратный метр жилплощади тогда стоил до двух тысяч долларов. Сколько в то время можно было отремонтировать домов! Но те, кто управляли городом «рванули» всё в свои карманы. Средства, которые могли и должны были идти на нужды города, беспощадно разворовывались. И это не голословно. Я могу привести конкретные факты. Но, тем не менее, у нас до сих пор 5-10 процентов горожан ждут возвращения своего бывшего «хозяйственника»… Что касается Богдана Хмельницкого, Прохоровской, — будем наводить порядок.

- Но пока, все-таки, более активно порядок наводите в центре…

— Когда принимаем решения по благоустройству, ремонту, реконструкции определяем, какие задачи в приоритете. Для нас не существуют, как это было у представителей предыдущей городской власти, «окраин». Им, вероятно, просто не хотелось туда идти, не хотелось работать. Вот эти бездельники и ставили «крест» на некоторых районах и называли их «депрессивными». Мы сейчас асфальтируем улицы и на Ленпоселке, и в Кривой Балке. Для меня нет «края» Одессы. Везде живут одесситы.

- А каким же образом, все-таки, определяете приоритеты?

- Наш город все больше приобретает туристический статус. Сократились грузопотоки Одесского порта, почти нет промышленных предприятий и т.д., но поток туристов увеличивается. Люди приезжают и смотрят на развалившийся дом Руссова, Лидмана… Мы сегодня понимаем, что к нам приедут туристы, за счет которых могут быть обеспечены рабочими местами те, кто живут на Пересыпи, Ленпоселке, Молдаванке или Слободке. Потому начали с восстановления зданий исторического ареала Одессы. И в наших действиях есть плановость, целесообразность и здравый смысл. Возьмем, к примеру, улицу Прохоровскую…

Мне в последнее время часто приходится там проезжать. Езжу в Малиновский суд и замечаю, как водители, игнорируя свободную Прохоровскую, едут по забитой транспортом Богдана Хмельницкого. Они жалеют свои авто, так как проезжая часть Прохоровской в плачевном состоянии.

Чтобы там начать ремонт, нам надо, как и на Преображенской, сначала заменить трамвайную линию и все, что находится под ней, все коммуникации.

Впервые за многие десятилетия, у нас появился системный подход к решению подобных вопросов. Хочу сказать за улицу Пастера. Там 55 лет не меняли трубы, и потери воды, в том числе и нагретой, превышали допустимую норму в десять раз. Но воду продолжали качать, не думая о том, что кому-то рано или поздно придется за это рассчитываться. И вот теперь миллиардные долги висят на КП «Теплоснабжение города Одессы». И расплачиваться за это приходиться нам.

Наверное, можно было на Пастера отремонтировать только фасады. Но та вода, которая просачивалась в почву из проржавевших дырявых труб, продолжала бы размывать фундаменты домов. Сколько бы мы не ремонтировали фасады, без замены коммуникаций, они бы постоянно деформировались. Большая часть домов в Одессе строилась из ракушника, а гидроизоляция тогда не применялась. Поэтому Пастера мы отремонтировали капитально. Точно так же как и Канатную, Сегедскую.

Нам необходимо сейчас закончить работы в центре и соединить Суворовский район, где проживают 300 тысяч человек, с Киевским. Но для того, чтобы запустить эти трамваи по маршруту от улицы Паустовского до Архитекторской, необходимо заменить трамвайное полотно, что мы и делаем. Уже завершили часть работ на Преображенской, сейчас меняем рельсы на Софиевской и спуске Маринеску, прошли участок под Пересыпским мостом. Мы как никогда близки к созданию в Одессе «скоростного трамвая» …

Наша новая транспортная стратегия предусматривает и новые приоритеты. Это – пешеход, велосипедист, общественный транспорт. Такова сегодня и мировая тенденция. На улицах мегаполисов частный транспорт уступает место общественному, а городское пространство принадлежит пешеходам, а не автомобилистам. К реконструкции улиц мы стараемся подходить комплексно, то есть ремонтируем не только дороги, но и здания, их фасады, чтобы красиво выглядела вся улица. Вот тут мы не раз сталкивались с проблемой – застекленные, обшитые вагонкой, балконы, уродующие фасады домов. И, поверьте, договориться с хозяевами, хранящими там свои продуктовые запасы, закрутки и прочее имущество, о демонтаже этого безобразия, очень непросто. Люди вроде как хотят жить по-европейски, но не хотят понять, что подобное недопустимо в европейских странах.

Вы говорили о состоянии домов на Молдаванке. Мы как-то попытались начать переговоры с жильцами одного из аварийных домов. Люди не могли там ни прописать никого, ни продать свое жилье. Предложили снести это здание и на его месте построить новое, почти такое же по высотности (что в той конкретной ситуации обошлось бы гораздо дешевле капитального ремонта, и одна из небольших строительных компаний была готова взяться за расселение). Люди стали выставлять свои требования. Некоторые потребовали взамен жилплощадь в два-три раза больше той, чем они владеют. В других случаях оказывалось, что на 40 квадратных метрах проживает несколько семей, состоящих в родственных отношениях и все они заявляли свои претензии на отдельные квартиры…

- Прокомментируйте ситуацию с Воронцовской колоннадой. Насколько обоснованы претензии, что в ходе работ, якобы допущены отклонения от утвержденного проекта, что подрядчик постоянно нарушает технологический процесс реставрационных работ. И, вообще, что там происходит?

- Происходит то, что должно было быть сделано лет двадцать назад, как минимум. Когда мы демонтировали кровлю Воронцовской колоннады, я с ужасом увидел, что она держалась, буквально, на честном слове. А ведь там постоянно гуляли люди, в том числе и дети. В любой момент могло произойти обрушение. Последствия были бы трагическими…

Главная причина — поверхностное отношение к нашим памятникам архитектуры, которое существовало в нашем городе. Да, периодически колоннаду подмазывали, подкрашивали, вместо капитального ремонта. И вот мы его проводим. Работают там не мои родственники, а люди, которые имеют специальное образование. Всегда при решении тех или иных вопросов опираюсь на мнение специалистов. В соответствии с законодательством, научно-проектная документация получила положительное заключение государственной строительной экспертизы и была согласована с Министерством культуры Украины. Разрешение на производство работ получено в ГАСКе Киева. Научное сопровождение выполнения хода реставрационных работ осуществляет лицензированная киевская организация ООО «Международный центр культурного наследия и культурных ценностей».

Поверьте, никто из сотрудников мэрии не будет нарушать закон. Вся их работа на виду, все документы публикуются и проверяются контролирующими органами и общественностью.

На первом этапе, когда проходили демонтажные работы, участвовали также представители археологического сопровождения. Сейчас, когда идут работы по восстановлению, научное сопровождение выполняют конструкторы.

Насколько я помню, шум в интернете был поднят из-за изменения материала балки, расположенной под кровлей колоннады. В августе прошлого года было проведено консультационное совещание, в котором приняли участие специалисты, выполняющие проекты реставрации в Украине. Общее мнение всех кто принимал участие в совещании: необходимо заменить не только балку, но и другие элементы крыши.

Те, кто постоянно пытаются нагнетать ситуацию, называя себя краеведами, блогерами, как, правило, люди, которые нигде не работают, ни за что не отвечают. Но зато очень любят критиковать других.

Давайте вспомним еще об одном знаменитом объекте – Доме Руссова. Он разваливался много лет. Все кричали: «спасите». Требовали это у городской власти. И городские власти начали спасать. «Вы Тарпану дом делаете!», — снова закричали те, кто только что просили спасти здание от разрушения…

Хотелось бы в Воронцовском переулке восстановить все фасады, сделать его пешеходной зоной, положить брусчатку, как когда-то там было, и дойти до Воронцовского Дворца. Проблемное здание, как известно – дом «с одной стеной» где рядом хотят построить коттедж. К сожалению, все правоустанавливающие документы на строительство у гражданина есть, но мы ведем с ним переговоры, ищем компромисс. Другого способа решения вопроса в правовом государстве не существует.

- Что самое сложное в работе мэра?

- Лично для меня – это лицемерие, потоки лжи и клеветы, льющиеся в мой адрес со стороны тех, кто, делая вид, что очень переживают за Одессу, на самом деле решают исключительно свои меркантильные вопросы.

Меня не задевают оскорбления в мой адрес, которые я часто читаю в интернете. Понимаю, что есть люди здоровые и не очень. Но я не перестаю удивляться человеческому двуличию. Когда приглашаю недовольных мною как мэром людей, выяснить, с чем конкретно они не согласны, в чем причина, что делаю не так, мы в результате, находим общий язык и взаимопонимание. Но проходит совсем немного времени, и они снова врываются в сессионный зал горсовета, выкрикивая свои протесты и оскорбления, устраивают пикеты, снова строчат пасквили…

Я понимаю, что мешаю некоторым людям, в том числе и «великим строителям», мечтающим застроить весь город своими «казармами», по единому шаблону. И я не дам этого сделать. Я не торгую Одессой.

Отвечая на один из Ваших вопросов, я сказал, что приходится часто бывать в Малиновском суде. То, что там происходит уже пять месяцев, иначе как попытку расправы или травлю расценивать не могу. Идет, по сути, организованная травля не только меня, как мэра города, но и всей моей семьи — родителей, детей.

Если бы мы купили здание, которое, как утверждают мои оппоненты, было не нужно городу, оно бы так и стояло невостребованным. А мы за год сделали там ремонт и сейчас в нем работают 700 человек. Центр админуслуг на Косовской обслуживает в семь раз больше людей, чем это было раньше. Представляете каким «дефицитом» была каждая полученная справка. Теперь же справку можно получить за 20 минут. По действующему законодательству, не НАБУ или какая-то иная инстанция решает, что нужно людям, а что нет. Это определяет громада.

- Сколько часов длится ваш рабочий день и остается ли время на отдых?

- Люблю гулять с собакой. У меня всегда были овчарки. Сейчас -полугодовалый щенок этой породы. Собака для меня – друг. И я не доверяю его воспитание никаким инструкторам. Она ждет меня, и когда я возвращаюсь домой, мы идем на прогулку в парк. Еще люблю слушать музыку. Самых разных жанров. Главное, чтоб она была хорошая. В театр иногда хожу, но чаще получается так, что во время спектакля звонят по различным вопросам, и я уже не столько слежу за ходом пьесы, сколько жду антракта, чтобы перезвонить. Рабочий график мэра, если он, конечно, по-настоящему любит свой город – круглосуточный.