Три слова. Но в них заложено все. Победа над страхом и отчаянием, которые за две с половиной недели войны по-прежнему стараются залезть в самые сокровенные уголки души в надежде на то, что ты сдашься, приняв мир любой ценой, даже ценой потери гражданского достоинства и территорий родной страны.

В этих трех словах — вера в то, что жизнь сегодня не заканчивается, а, напротив, она, как прогоним с нашей земли оккупантов, продолжится, даря бесценное удовольствие от каждого нового, уже мирного, дня. Какими новыми красками заиграет родное Черное море с «эскадрильями» чаек над волной. Какими умиротворяющими покажутся платаны на Дерибасовской и акации на приморских склонах. Как жизнеутверждающе запоют фонтаны в Горсаду и на Соборке. Какими родными станут лица продавцов на «Привозе» и водителей трамваев. Пожелания «спокойной ночи» и «доброе утро» обретут уже иной, сакральный смысл. Теперь каждая минута дня без войны обретет настоящую цену. Какую? Нам еще предстоит узнать.

«Встретимся после победы!» — это программирование будущего. Что позволяет сегодня, наперекор каждодневным ужасам кровавой бойни, строить планы на мирное завтра, которое обязательно наступит. Поэтому уже сейчас пытаешься назначать деловые встречи — «после победы!», готовить сбор верных друзей, воскрешать довоенные планы, приступать к написанию проектов личностного роста и корпоративного развития. Мы должны победить в этой войне! И нам будет, чем заняться в мирное время.

Время. Вначале мы считали часы — сколько уже идет война. Теперь единица измерения — сутки. С трудом вспоминаешь, какой сегодня день недели. Какие по счету сутки Украина в огне — вспоминаешь сразу. Две с половиной недели войны спрессовались в пространственно-временной континуум, который перевел мозг на восприятие только определенной информации, безжалостно сбрасывая все остальное, как балласт, что может помешать оставаться хладнокровным и выдержанным.

Но страх коварен. Он все равно пытается разрушить сознание, пытаясь проникнуть с негативными эмоциями. Из-за этого настроение — словно американские горки. Успешные действия по отражению российского вторжения сразу же поднимают планку оптимизма. Но стоит в информационном поле появиться негативной информации — даже в виде неудачно высказанного предположения о том, что город могут взять в блокадное кольцо, как душа погружается в холод отчаянного пессимизма и безграничного неверия. А потом все повторяется — свежая информация о подбитой технике врага и уничтоженных оккупантах вновь резко поднимает настроение. Кажется, вот-вот и отпразднуем Победу! Но это не так. Пока мы не знаем, когда война закончится. Никто не знает. И вновь душа летит в пропасть апатии…

За две с половиной недели войны Одесса — тьфу-тьфу — по-прежнему остается в стороне от активных боевых действий. К воздушным тревогам мы давно привыкли. Доблестное ПВО методично сбивает все, что посмело летать в нашем одесском небе. Время от времени появляется информация о пойманных диверсантах. Правда, после завершения войны нам обещают рассказать все секреты, как ловили «засланных казачков». Было несколько попаданий ракет на военные объекты в области.

Что остается? Ждать и готовиться. Готовиться и ждать. И не терять веры в то, что власть на всех уровнях готова защищать страну и тебя. Позволим засомневаться — враг нас растопчет. Ну, и молиться. Мне кажется, что даже самые отъявленные агностики и закоренелые атеисты по десять раз на дню читают «Отче наш».

Из новых ощущений, появившихся в эти две с половиной недели — непреходящее чувство вины. За то, что мы живем в Одессе, до которой война не дошла. Да, мы радуемся жизни, сообщаем друг другу в Фейсбуке о том, что, слава Богу, еще одна спокойная ночь прошла, посылаем в вайбере открыточки с весенними цветочками, пушистыми котиками и дымящимся кофе.

А в это время ракеты, бомбы и снаряды стирают с земли, превращая в груды битого камня и стекла, Харьков и Чернигов, Сумы и Мариуполь, Волноваху и Ирпень. И жители этих городов, сидящие сутками в подвалах, изнемогающие от холода, отсутствия воды и еды, думают только об одном — как выжить в этом аду? И как в этом аду не потерять своих родных и близких.

Чувство вины за то, что не беру в руки оружие. Ну, так получилось — в армии не служил, университетская военная кафедра, что была 40 лет назад — формальность, а не военное образование, никакой переподготовки не проходил. Горд тем, что в военкоматы сейчас очередь и в территориальную оборону не пробиться. Но как я могу защитить Родину? Впрочем, если наступит последний бой, то возьму первое, что в руки попадется — нож, топор, что угодно, и без разговоров.

Немного попустило, когда встретил соседа, который сам служил в какой-то правоохранительной структуре, а сейчас его двое сыновей, нацгвардейцы, защищают наш город. Он меня успокоил: «Если вдруг что-то серьезное начнется, я тебе скажу, помогу получить оружие. Ну, а как стрелять — разберешься».

Еще чувство вины за то, что не знаю, как могу помочь отражать агрессию врага. Вот честно — не рисуюсь. Хотел сдать кровь, но меня завернули — банальная группа «вторая плюс». Вот если бы «четвертая минус»… Пойти волонтером? Заглянул в издательство «Черноморье», где печатается «Вечерняя Одесса» — на первом этаже развернулся волонтерский центр. Собирают продукты, воду, вещи и плетут маскировочные сети. И людей — не протолкнуться! Всех возрастов — от школьников и студентов до пенсионеров. Как охарактеризовал их мой товарищ — «светлые люди». Сюда можно приходить только для того, чтобы подзарядиться позитивной энергией и верой в Победу. Ну, не могут такие люди проиграть!

А потом пришло понимание: лучший вклад в Победу — делать максимально хорошо, что ты умеешь. Журналисты — бойцы информационного фронта. Значит, нечего рефлексировать и метаться. Включай компьютер — и огонь по врагу!

Еще наблюдение — страх заболеть. Сейчас никак нельзя позволить себе такую «роскошь». Нельзя выбывать из строя. Наша задача — беречь силы. Они нам еще понадобятся.

Наконец, главный вывод к исходу двух с половиной недель войны — нельзя раскисать. Шок первых часов прошел. Теперь понятно, что главное — когда война закончится? — непонятно. Надо ждать. Но от того, что я буду дрожать от страха, ничего позитивного не случится.

Поэтому войну надо побеждать в своей душе каждый день. Очень трудно оставаться хладнокровным, когда видишь фотографии убитых детей, изувеченные и сожженные многоэтажки, покалеченные здания больниц и школ, забитые поезда, уносящие вдаль от родного дома беженцев, которые еще 18 дней назад дышали полной грудью, любили, жили, мечтали, строили планы. Увы, это цена, которую нас вынуждают заплатить. Но мы этого не забудем. И заставим вернуть стократ.

Прошелся по городу. От вида центра города щемит сердце. Дерибасовская уставлена противотанковыми ежами и опутана колючей проволокой, Оперный театр окружен баррикадой, Дюк — по горло в мешках с песком, райотдел полиции на Греческой — в бетонных блоках. И страшная тишина. Там, где еще две с половиной недели назад кипела жизнь.

И я понял. Когда закончится война, я первым делом наймусь на работы по возрождению прежнего облика Одессы. Военный наряд ей не к лицу.