Недавние события во Франции показали, что Украина и ЕС куда ближе друг другу, чем считают даже самые восторженные евро-романтики. По крайней мере, схожесть проблем социально-экономического характера наглядно свидетельствует, что не все так плохо у нас и, соответственно, не все так гладко даже у государств-лидеров еврозоны.

Жизнь не по средствам Намерение президента Николя Саркози поднять в рамках реформы пенсионный возраст в стране с 60 до 62 лет стало причиной массовых забастовок, выведших на улицы Парижа сотни тысяч протестантов. И хотя в начале этого года подобная общественная реакция на пенсионные нововведения уже потрясла Грецию, массовые протесты граждан одного из главных «локомотивов» Евросоюза ощутимы для него куда сильнее, чем беспорядки в Афинах. Собственно, на это и ссылается украинская оппозиция, для которой инициатива правительства Азарова поднять пенсионный возраст для женщин с 55 до 60 лет стала настоящим подарком. И если организовать в столице массовую имитацию народного негодования финансово поиздержавшимся борцам за социальную справедливость сегодня вряд ли по силам, то пошуметь об этом с телеэкранов и трибуны Верховной Рады, попутно вовсю используя благодатную тему на местных выборах, — дело, как говорится, святое. Между тем, сколько бы громких слов в защиту нынешних пенсионных реалий ни говорили в украинском парламенте или на парижских мостовых, результат будет единственным. В условиях нынешней демографической ситуации, сопряженной с затянувшимся экономическим кризисом, повышение пенсионного возраста — вопрос решенный. Потому что иного выхода попросту нет. И тем более нет его у Украины, где 55-летний пенсионный порог для женщин является самым низким в мире (!), а плачевное состояние отечественной экономики и огромные долговые обязательства перед международными финансовыми организациями делают данное преимущество непозволительной роскошью. Сторонники сохранения нынешнего положения вещей упирают на непреложный, казалось бы, факт, что живут украинцы куда меньше тех же своих европейских соседей. А значит, и воспользоваться заработанной пенсией попросту не успевают, т.к. средняя продолжительность жизни у нас составляет 62 года у мужчин и 73 — у женщин. Однако факты говорят иное: из 13 650 тысяч отечественных пенсионеров 77% — пенсионеры по возрасту. Несмотря на высокий уровень смертности у мужчин в среднем возрасте, они находятся на пенсии в среднем 3,5 года на каждых 10 отработанных лет — примерно столько же, как и в других странах (Англия — 3,5; Венгрия, Италия — 3,8; Польша — 3,1; США — 3,2; Чехия — 3,7; Швеция — 3,9; Япония — 4). Что же касается женщин, то здесь Украина опять-таки мировой рекордсмен: наши женщины на каждые 10 лет работы (учитывая все декретные и другие отпуска) находятся на пенсии в среднем 7,1 года. В Великобритании на каждые 10 лет работы у женщин приходится только 5,8 года на пенсии, в Венгрии — 4,9, Германии — 4,6, Польше — 5,5, США — 3,8, Японии — 5,1 года. Украинские женщины на пенсии находятся в среднем 25 лет, тогда как британки — 23 года, немки — 21, польки — 22, американки и словачки — 18 лет. Только француженки находятся на пенсии на год дольше, чем украинки. Куда хромает демография Как бы мы ни противились изменениям в пенсионных параметрах, этот процесс неотвратим. И утешаться остается лишь тем, что избегнуть их не суждено никому. Даже самые благополучные страны с высоким уровнем социальной защищенности населения вынуждены идти сегодня на непопулярные меры, вызывающие неприятие большинства их граждан. Что касается Украины, то возрастной «ценз» для пенсионеров в 55 лет для женщин и 60 — для мужчин появился в Союзе еще при Сталине, и был на тот момент полностью оправдан. Условия труда и жизни в то время были таковы, что дожить и до этой пенсионной отметки удавалось немногим. К тому же драконовские меры по восстановлению численности населения после Второй мировой войны (категорический запрет абортов) обеспечили подъем рождаемости. Увеличенное таким способом новое поколение без труда кормило старших — и без того изрядно прореженных военным лихолетьем и годами послевоенного восстановления. С ростом благосостояния граждан, снижением рождаемости и сокращением за счет урбанизации традиционно многодетного сельского населения соотношение «пенсионеры — население трудоспособного возраста» постепенно менялось. С 1959 по 2001 годы оно увеличилось с 22,7% до 41,1% (почти в два раза). Согласно прогнозам Института демографии и социальных исследований НАН Украины, в 2010-2025 годах эта цифра вырастет до 50%, а к 2050-му достигнет отметки в 76%. Что неудивительно, поскольку главными «донорами» Пенсионного фонда постепенно становится катастрофически малочисленное поколение, рожденное в годы независимости, когда смертность стала превышать рождаемость почти в два раза. Сейчас в Украине на 13 с половиной миллионов пенсионеров приходится немногим более 15 миллионов плательщиков пенсионных взносов. И, с учетом вышеупомянутых прогнозов, в дальнейшем это соотношение будет меняться не в пользу работающих. А значит, и коэффициент замещения зарплаты пенсией (средняя зарплата делится на среднюю пенсию), нынче составляющий около 50%, уменьшится к 2050 году до 28%. То есть, тем, кто работает сегодня, нельзя рассчитывать на достойную пенсию завтра. Аналогичная ситуация с демографическим перекосом наблюдается в подавляющем большинстве развитых стран. И хотя причины его происхождения отличны от наших, последствия одинаковы: при сохранении существующего «status quo» коллапс пенсионной системы неизбежен. Мировой кризис лишь ускорил время принятия непростых решений, сделав этот процесс особенно болезненным. Тем не менее, даже государства, у которых демографические пропорции выглядят благоприятнее украинских, вынуждены идти на повышение пенсионного возраста. Так, в Германии уже одобрена реформа, предусматривающая с 2012-го до 2019 года постепенное увеличение пенсионного возраста с 65 до 67 лет. В Нидерландах планируют через 15 лет поднять пенсионную планку также на два года — до 65 лет. Испания в начале этого года объявила о намерении увеличить возраст выхода на пенсию с 65 до 67 лет. Вообще же, в странах, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития, минимальным стандартом пенсионного возраста для женщин и мужчин уже стали или вскоре станут 65 лет. В процессе увеличения пенсионного возраста находятся: Австрия, Германия, Венгрия, Италия, Япония, Корея, Португалия, Турция, Великобритания. Причем в Дании, Германии, Норвегии, Великобритании и США пенсионный возраст составляет 67 и более лет. Из 30 государств-участников OЭCР пенсионный возраст менее 65 лет для обоих полов пока что оставлен лишь во Франции (60 лет), Чехии (63 года) и Словакии (62 года). Еще в трех государствах эта привилегия сохранена только для женщин. Назревшая реформа Таким образом, вопрос «Что делать?» на повестке дня уже не стоит. Повышение возрастного барьера как первый шаг пенсионной реформы — почти свершившийся факт. Другое дело, как провести эти преобразования — шоковым методом (т.е. максимально быстро) или же постепенно, не нагнетая напряженности в обществе. Как считает старший международный советник по вопросам пенсионной реформы в проекте USAID «Развитие рынков капитала» Грег МакТаггарт, сначала необходимо повысить пенсионный возраст для женщин. По этому пути намерен пойти и Кабинет Министров, рассчитывающий на протяжении ближайших лет по 6 месяцев в год поднимать пенсионную возрастную планку до 60 лет для женщин. Требования для мужчин пока остаются без изменений — этой немаловажной уступки команда Азарова смогла добиться от Международного валютного фонда, изначально категорически настаивавшего на немедленном подъеме пенсионного возраста для всех без исключения как одного из главных условий для получения кредитной помощи. К слову сказать, обещание изменить пенсионный возраст руководству МВФ давало еще правительство Тимошенко в 2009 году. Выполнять обещанное Юлия Владимировна, понятное дело, не стала — для нее, как для кандидата в Президенты, такой шаг был бы самоубийственным. Но даже улыбнись тогдашнему премьеру удача на выборах, тянуть волынку дальше ей все равно никто бы не позволил — шутки с МВФ заканчиваются для «забывчивых» государств очень плохо. Понятно и то, что повышение возраста — лишь первый этап большого пути. Доставшийся от СССР солидарный принцип пенсионного обеспечения (когда работающие содержат пенсионеров) в нынешних рыночных условиях недостаточен и обременителен как для экономики, так и для общества. Налог в наш Пенсионный фонд — один из крупнейших в мире. Только с 2008 по 2009 год пенсионные отчисления выросли с 15,8% до 18% от всего ВВП. Это — самый высокий показатель среди европейских стран (чего, увы, не скажешь о средней украинской пенсии). При этом ПФ страдает хроническим дефицитом средств для выполнения пенсионных обязательств (в этом году дефицит составил 29,6 млрд. грн.), покрывая его трансфертами из бюджета. А если точнее — за счет урезания расходов на здравоохранение, культуру, образование, оборону и пр. Поэтому, хотим мы того или нет, но реформировать пенсионную систему придется, т.к. без этих реформ поколение нынешних и будущих пенсионеров спустя какое-то время может остаться вообще ни с чем. И главная задача для государства на сегодняшний день — создание эффективной пенсионной системы, способной обеспечить людям достойный доход после выхода на заслуженный отдых в соответствии с личным вкладом каждого. Одновременно такая система не должна быть неподъемной для государственной казны, бизнеса и работающих граждан. Обратной дороги нет Первая попытка создания в Украине трехуровневой пенсионной системы (как в большинстве развитых стран) датирована 2003 годом. Правительство Януковича ликвидировало тогда «уравниловку» и повысило базу пенсионных начислений. Следующим этапом должно было стать создание персонифицированных счетов, на которые каждый гражданин смог бы насчитывать средства и единолично распоряжаться ими. Дальше, как известно, была «помаранчевая революция» и последовавшая за ней пятилетка беспрерывного предвыборного популизма, жирно перечеркнувшие все планы реформ. И сегодня Украина, после долгого перерыва, возвращается к начатому. Правда, в совершенно иных, неблагоприятных условиях кризиса и бюджетного дефицита. Сознательно идя на непопулярные шаги по изменению возрастных показателей, правительство Азарова одновременно разрабатывает целую систему стимулов для того, чтобы люди сами хотели выходить на пенсию как можно позже. «У каждого человека появится возможность до 55-65 лет, в зависимости от того, когда он будет выходить на пенсию, получить, кроме основной пенсии, гарантированной государством, еще ту пенсию, которую он сам себе накопит. Суть пенсионной реформы состоит в том, чтобы сделать достойными пенсии, на которые можно жить, а не существовать», — заявил Премьер-министр. С главой Кабмина согласны и эксперты. Так, по мнению Лидии Ткаченко, ведущего научного сотрудника Института демографии и социальных исследований имени В.М. Птухи НАН Украины, ...сейчас мы наблюдаем глобальную тенденцию увеличения средней продолжительности жизни. И чем дольше живет человек, тем дольше должен длиться активный период его жизни. Занятость для человека — это ведь основной способ его участия в общественной жизни, реализации собственных амбиций, талантов, это основной путь развития». Механизмов, способных предотвратить или смягчить возможное негативное влияние продления допенсионного возраста, на самом деле, предостаточно (тот же неполный рабочий день). К тому же, глобальная модернизация производства и современные технологии позволяют работать людям пожилого возраста и со слабым здоровьем во многих отраслях. Но в любом случае альтернативы изменению пропорций между частями жизни, проведенными за работой и на пенсии, не существует. Если мы хотим по завершении трудовой деятельности нормально жить, а не существовать, нам придется дольше работать. Выбрав в 1991 году независимость, мы согласились играть по новым правилам, живя и меняясь вместе со всем миром. Мир уже меняется — очередь за нами.