Старый диссидентский тост звучал так: «Выпьем за столетие советской власти. Чтобы мы до него дожили, а она нет». Пили немало, от души, и какое-то время казалось — пили недаром. Но 7 ноября, в девяносто пятую годовщину октябрьского переворота, пришлось вспомнить о бренности бытия и крахе иллюзий. До столетия совка пять лет, а он, хоть разлетелся на двенадцать кусков, живее всех живых и молодеет в каждом осколке.

НЕРУШИМЫЕ ШТАТЫ

Кого-то из тех, кто предрекал смерть большевизма, уж нет, а те далече. Обитают в стране, где у партии Ленина сто лет назад не было никаких шансов. За океаном их нет и теперь. Это блестяще доказали последние выборы президента США. Они состоялись накануне советского праздника. Выбор у американцев был, кстати, не просто выбором между двумя личностями. Барак Обама и Митт Ромни представляли программы развития, основанные на разных концепциях.

Фундамент одной — мечта сильной личности. Стань богатым, плати честно налоги, и рядом с тобой разбогатеют миллионы соотечественников. Фундамент другой — мечта иждивенца, то, что в Европе называют социально ориентированной экономикой, а некоторые путают с социализмом. Вторую мечту в последнее время разделяет все больше избирателей в США.

6 ноября многие из них (по данным CNN — преимущественно люди с низкими доходами, 93% афроамериканцев, 71% латиноамериканцев) проголосовали за переизбрание ныне действующего президента. Барак Обама получил возможность еще четыре года увеличивать федеральные расходы на так называемые социальные нужды, отбирать сверхприбыли корпораций и утяжелять налоговый пресс на состоятельных граждан.

Трудно судить, да и не наше дело, какая из концепций развития более благоприятна для США. До радикальных решений и даже до абсурда можно довести любую концепцию. Но в том-то и дело, что государственное устройство США радикальные решения нивелирует, а попытки довести до абсурда политическую борьбу, как волны о волнорез, разбиваются о существование полусотни штатов, где, как и на федеральном уровне, существует четкое разделение исполнительной, законодательной и судебной власти.

И такие лидеры, как Джордж Буш-юниор, получавший советы напрямую от Бога, или Барак Обама, окрепший на социальной работе в Чикаго, стоя у штурвала последней империи, по своему желанию не могли и не смогут развернуть государственный корабль даже на полрумба. Не говоря о том, чтобы на ходу что-то существенно поменять во внутренних механизмах. После Франклина Делано Рузвельта, вынужденного пойти на капитальный ремонт системы перед лицом кризиса, ничего подобного в США больше не происходило. Поэтому страна стала самой могучей в мире.

АЗИАТСКИЙ СПОСОБ ПОЛИТИКИ

Фундаментальную концепцию большевизма бесполезно искать в трудах зарубежных и отечественных классиков. Семьдесят лет советской власти и двадцать лет жизни на ее руинах к теоретическим построениям Маркса — Ленина — Сталина отношения не имели и не имеют. Суть происходящего на шестой части суши описана не классиками марксизма-ленинизма, а мало кому известным автором перевода «Интернационала» одесситом Аркадием Коцем в четырех строчках гимна:

Весь мир насилья мы разрушим

До основанья, а затем

Мы наш, мы новый мир построим,

Кто был никем — тот станет всем!

Разрушить до основания то, что человечество строило тысячелетиями, оказалось не под силу даже большевикам. Но усилия «социального эксперимента» даром не пропали. То, что в результате получилось, продолжает и теперь удивлять цивилизованный мир, к которому Российская Империя до 1917 года в каком-то смысле тоже принадлежала.

Маркс, как известно, не обнаружил способа описания экономики в большей части современного ему мира. И непонятное явление назвал азиатским способом производства. Доживи великий бородач до октябрьского переворота в Петрограде, он мог обогатить и теорию революций. Но у Маркса бы ничего, скорее всего, не вышло. Потому что в понимании цивилизованного европейца война сектантов против собственного народа революцией не является. А является азиатским способом завоевания и удержания власти. Перманентным насилием.

Попытки совершения таких «революций», впрочем, имели место в Европе. Но кончались быстро. Так в шестнадцатом веке завершилась «революция» и погибла коммуна анабаптистов в Мюнстере. Итог — самоистребление «революционеров» и море крови обманутых граждан.

Коммуна большевиков на шестой части суши просуществовала, однако, не в пример долго. Вековые традиции российского самодержавия позволили небольшому числу фанатиков не просто покорить народы СССР, а превратить миллионы человек в стадо и в двадцатом веке на тридцать лет вернуть крепостное право. Мало того, с помощью террора, массовых репрессий и казней коммунистам удалось вырастить нового человека. Человека, не отличающего правду от лжи, право от бесправия, человека, готового ради «целесообразности» и собственного благополучия пойти на любое преступление.

ДЕМОКРАТИЯ, ЗНАКОМАЯ ДО БОЛИ

Большинство людей совка, наследники их и воспитанники возглавили теперь украинское государство и якобы строят демократию в Украине. Не стоит удивляться, что наша демократия в результате все больше и больше напоминает азиатскую тиранию. Жестокость наверху, покорность внизу. Сверху донизу все рабы. И некому призвать к топору. Чернышевский умер, Бандера убит. Остался Ляшко с вилами.

Этого карикатурного радикала, кстати, 28 октября без проблем избрали в Верховную Раду. А у представителей оппозиции, худо-бедно пытавшихся вырвать власть у бандитов, проблемы возникли. И еще какие! В избиркомах, где в день голосования внешне соблюдались приличия, в ночь подсчета голосов и в последующие дни стало твориться то, о чем предупреждали заранее.

Есть подозрение, что так называемые «проблемные» округа, где фальсификации в пользу кандидатов от власти бросаются в глаза, где бойцы «Беркута» врываются на территорию окружных избирательных комиссий, а карманные председатели ОИК на ходу подменяют протоколы голосований — есть подозрение и даже уверенность, что все это только вершина айсберга. И «под водой» остается огромный массив фальсификаций, невидимых глазу.

Так, вне поля зрения оказались около пяти «лишних» (не совпадающих с результатами экзит-полов) процентов голосов, полученных по партийным спискам Партией регионов. И чуть меньший процент голосов, недополученных партией «УДАР». Пересчитать результаты голосования и установить истину уже невозможно. Приходится есть, что дают.

Но в нескольких мажоритарных округах картина иная. Там на основании полученных наблюдателями протоколов участковых комиссий «с мокрыми печатями» не только можно, а нужно установить настоящих победителей. И наказать виновных в нарушении закона. Если этого не произойдет, ВЕСЬ результат выборов в Верховную Раду Украины окажется искаженным. А значит — и весь состав ВР седьмого созыва нелегитимным.

Центральная избирательная комиссия не нашла лучшего выхода, чем объявить в «проблемных округах» установление результатов голосования невозможным. И предложила провести перевыборы. Или переголосование. Разница в терминах здесь имеет значение. Но небольшое. Ни того, ни другого избирательный закон не предусматривает. А Верховная Рада, уходящая на покой, этот закон менять отказалась.

ВР шестого созыва под конец каденции в принципе собирается хлопнуть дверью, оставить преемникам выжженную землю, из которой не должно вырасти ничего. С этой целью коалицией тушек принят, например, закон о всеукраинском референдуме. Если президент закон подпишет, в существовании парламента необходимость отпадает вообще. Через референдум глава государства может навязать народу все, что душа пожелает. Включая новую редакцию Конституции со статьей, закрепляющей авангардную роль Партии регионов в построении украинской демократии.