В одном из своих стихотворений Сергей Есенин писал: «Никогда я не был на Босфоре, ты меня не спрашивай о нем».

Мне повезло. За долгие годы работы на судах Черноморского пароходства я много раз проходил проливом Босфор, любуясь его живописными берегами. А когда работал старшим механиком пассажирского теплохода «Украина», ходившего по Ближневосточной линии, то много раз швартовался в Стамбуле и имел возможность увидеть все достопримечательности этого прекрасного города.

Был в Голубой мечети, в Айя-Софии, в мраморной мечети, расположенной на самом берегу Босфора. Был в султанском дворце Топ-Капы, превращенном в музей, и из окон которого открывается великолепный вид на Босфор. Был на обоих берегах пролива и проезжал на такси от Мраморного моря до Черного.

Капитаном «Украины» был Борис Савич Кисов. Это благодаря ему мне удалось столько повидать в Стамбуле, потому что Борис Савич был не только любознательным, но и неутомимым любителем музеев во всех портах, где нам приходилось бывать, а также знатоком истории Древней Греции и Древнего Рима .

Судьба капитана была сложной и интересной. Накануне начала Великой Отечественной войны он окончил Одесский морской техникум и был принят на работу в Черноморское пароходство.

С детства увлекшись романтикой моря, Кисов начал изучать английский язык и к моменту окончания техникума по-английски говорил совершенно свободно. Когда Советский Союз во время войны начал получать от американцев пароходы типа «Либерти», Борис Савич был командирован в Америку на приемку этих судов. А потом, когда по ленд-лизу американцы начали поставлять в СССР Северным морским путем военную технику, продовольствие и медикаменты, был связным на одном из американских военных судов, сопровождавших эти караваны. Как офицер связи, он связывался с советскими военными кораблями, встречающими северные конвои на подходах к Баренцеву морю.

Но уже после войны, когда в 1949 году была развязана Сталиным кампания по «борьбе с безродными космополитами», и все, что имело хоть малейшее отношение к Америке, объявлялось угрозой Советскому Союзу, Борису Савичу припомнили его работу связным на американском военном судне, обвинили в низкопоклонстве перед США и уволили из пароходства. Опасаясь ареста, Борис Савич уехал на Север, в Мурманск, где стал плавать на рыболовных судах и вернулся в Одессу только после смерти Сталина.

Еще до отъезда в Мурманск он поступил на заочный факультет Одесского высшего мореходного училища и по возвращении в Одессу защитил диплом штурмана дальнего плавания. он был принят на работу в пароходство и начал плавать на пассажирских судах, пока не стал капитаном «Украины».

Когда мы швартовались в Стамбуле к причалу морского вокзала, нас всегда встречал житель Стамбула экскурсовод Сергей Орлов. Он был сыном белогвардейского офицера, который в 1920 году после поражения белой армии в Гражданской войне бежал из Одессы в Турцию. Многие белогвардейцы, оказавшись в Турции, рассеялись потом по европейским странам, оказавшись в Чехословакии, Югославии, Болгарии, во Франции. Но отец Сергея Орлова женился на турчанке и остался в Стамбуле. Сергей окончил Стамбульский университет, прекрасно говорил по-русски и и организовывал для пассажиров советских судов экскурсии по достопримечательностям Стамбула.

Почти каждый день в Стамбуле швартовались приписанные к Одессе пассажирские суда, работавшие на международных морских линиях. «Аджария», работавшая на линии Одесса — Венеция. «Армения», трудившаяся на Ближневосточной линии. «Латвия», соединявшая Одессу с Марселем. «Дмитрий Шостакович», ходивший с туристами в круизных рейсах по Средиземному морю, «Иван Франко» и «Шота Руставели», совершавшие кругосветные рейсы. «Леонид Собинов» и «Федор Шаляпин», ходившие на Австралию.

Так что причал на морском вокзале Стамбула никогда не пустовал. И так как это были, в основном, пассажирские лайнеры Черноморского пароходства, приписанные к Одессе, турки называли этот причал одесским.

Сергей Орлов нам как-то рассказал, что его отец, покинувший Одессу в феврале 1920 года, плыл в Турцию на французском пароходе в одной каюте с будущим Нобелевским лауреатом, писателем, позже уехавшим из Турции во Францию, Иваном Буниным и его женой Верой Николаевной Муромцевой. На море был сильный шторм. Пароход страшно качало, и жена Бунина не выходила из каюты, мучаясь от морской болезни. А Бунин стоял на палубе, вцепившись в бортовые леера и, не отрываясь, смотрел в сторону покинутой им Родины...

Однажды по приходу в Стамбул мне пришлось увидеть встречу двух армянских сестер. Одна из них приплыла с нами на «Украине» из Одессы. А вторая жила в Стамбуле. Во время страшной армянской резни 1915 года ее, совсем маленькую девочку, спрятали турецкие соседи, и она осталась жива. Долгие годы сестры, разъединенные горькой судьбой, искали друг друга. Нашли через Красный крест. И я был свидетелем их встречи.

Когда после швартовки к причалу с «Украины» спустили трап, приехавшая из Одессы сестра первой сбежала по нему и бросилась в объятия стоявшей на причале второй сестры. Эти пожилые женщины так кричали и плакали, что вокруг них собралась толпа. Кричали они по-армянски. Я не понимал их слов. Но слезы понятны на любом языке!..

Вот таким интересным местом был одесский причал на стамбульском морском вокзале.

Не знаю, какие пассажирские лайнеры швартуются к нему сегодня. Но я надеюсь, как надеются в Одессе и многие моряки, что когда-нибудь Украина займет достойное место в строю морских держав мира, и на морском вокзале Стамбула снова будут швартоваться пассажирские лайнеры, на корме которых будет значиться порт приписки «Одесса».

Одесский причал в Стамбуле ждет...